Около девяти нас позвали ужинать. Стол был заставлен непонятными блюдами: я узнала только рыбу и рис, почему-то коричневого цвета. Саид шепотом объяснил, что есть что. Я ела совершенно автоматически, не чувствуя вкуса. Все окружающие пытались положить нам с мамой добавки и сокрушались, что мы мало кушаем. Египтяне, насколько я поняла, отсутствием аппетита не страдали.
После ужина последовал очень сладкий чай, сладости и фрукты. Мы с мамой впервые увидели гуаву, что вызвало недоумение и дружный смех всех присутствующих. Мать Саида и его золовка подарили нам несколько платков, показав два основных способа, как их фиксировать на голове. Я исколола иголками все пальцы, но в конце у меня что-то получилось. Было непривычно видеть в зеркале свое отражение в платке, но я старалась держаться невозмутимо, а Саид сказал, что мне очень идет. Ясмин в порыве великодушия хотела подарить нам с мамой по платью, но мы отказались.
Время приближалось к полуночи. Я удивилась, что в такое время дети как ни в чем не бывало продолжают играть. Саид пожал плечами и пояснил, что в Египте не принято придерживаться строгого режима — дети ложатся спать тогда, когда сами этого хотят.
К концу вечера я окончательно расслабилась и успокоилась. Родные Саида оказались вполне милыми и приветливыми. В тот первый вечер мы по молчаливому уговору не касались скользких тем — религии и моих отношений с отцом. Насколько я поняла, родных Саида шокировало, что папа совсем не принимает участие в моей судьбе и даже не знает, что я собираюсь замуж, но Саид быстро свернул эту тему.
Напоследок мы долго и многословно прощались. Мать Саида просила заходить к ней как можно чаще, сестры также приглашали к себе в гости. Кто-то спросил нас о помолвке. Саид перевел, я в ответ лишь пожала плечами. Повисла неловкая пауза.
— Я даже не знаю, если честно. Это обязательно?
— Нет, не обязательно, но так принято.
— Саид, Аня не против, я тоже, — вмешалась мама. — Просто мы не знаем всех ваших обычаев и боимся, что и так доставляем тебе и твоей семье много хлопот.
— Ну что вы, никаких хлопот, — заверил Саид и что-то сказал своей матери. Она улыбнулась, кивнула и обняла меня.
— Что ты решил? — спросила я, когда мы вышли.
— Я сказал, чтобы подготовились к обручению, но сделали все скромно, только для родственников.
— То есть людей будет немного? — уточнила я испуганно.
— Нет, не волнуйся. Человек пятьдесят, вряд ли больше.
— Пятьдесят? Ты серьезно? И это называется немного?
— Хабиби, а что тебя удивляет? У нас много родственников и со стороны матери, и со стороны отца. Дяди, тети, их дети, внуки, потом ближайшие соседи. Несколько друзей с женами. Всего человек пятьдесят — примерно. Это минимум, меньше никак нельзя.