И вместе с тем тупое равнодушие к делу. Что это? Издержки воспитания? Так громко стали кричать «ура», что не слышим и не видим, как чистую воду покрывает болотная тина?
— А Татьяна Скворцова? Она ведь у вас работает?
Пеньковский рассмеялся.
— Знаю, знаю о вашей встрече. Она, конечно, — приятное исключение. Однако я не хотел бы быть ее отцом. Никаких авторитетов! Немыслимое упрямство! И все-таки в ней что-то привлекает. И прежде всего, жадный ум. Да, именно жадный. Какая-то ненасытность. Хватает все без разбору, что встречает на своем пути. Порой кажется, что она и сама не знает, чего хочет.
— Все мы прошли через это, — улыбнулся Жарченко. — Удел молодости. Чистая душа. Чистое сердце. Вчера еще мир детских грез. А сегодня оказывается и то не так, и это не этак. Пока поймешь, где твоя стежка-дорожка, столько дров наломаешь, столько земли зазря перелопатишь!
— Да нет! Тут что-то другое. Детство у нее было суровое. Может быть, безрезультатные поиски радости в жизни ее несколько ожесточили. У таких, как Таня, обычно бывает сложная судьба. Ей надо помочь найти себя. Но это трудно сделать. Как она меня встретила на первых порах! Бог мой!.. Да, рядом с ней должен стоять сильный человек, тот, которому она поверит. Главное, чтобы она поверила. А помочь ей надо обязательно… Ну вот мы и пришли. Сейчас продемонстрируем, как просто отыскать хорошее золото.
Пеньковский набрал полный лоток песка и, присев на корточки над водой, стал промывать. Жарченко, закусив губу, склонился над геологом и неотрывно следил за каждым движением лотка. Ему казался утомительно долгим процесс промывки, чудилось, что песку не будет конца, что Пеньковский слишком осторожничает и очень уж малыми порциями сталкивает скребком промытый песок. Но Пеньковский дело свое знал, как никто другой. Зачерпнув последний раз чистую воду из ключа и осторожно постукивая ладонью по торцу лотка, он медленно сдвинул к краю мельчайшую крошку пустой породы и освободил поперечную канавку в центре днища.
Жарченко бросил взгляд на середину бороздки и увидел крупные золотинки.
— Мать честная! — выдохнул он над самым ухом геолога. — Дайте-ка сюда.
Пеньковский передал ему лоток и протянул руку в сторону долины.
— Обратите внимание, боковой приток делит долину ровно пополам. Теперь гляньте туда. Вон там проходит водораздел. Похоже, что вся верхняя часть долины должна иметь золото.
— Внизу тоже будет золото?
— Говорить утвердительно не берусь. Ответ даст дальнейшая разведка. Вспомните, Петр Савельевич, все повторяется, как тогда, перед войной, в долине Арга-Юраха.