— За какие же грехи Жарченко попал в эту упряжку?
— А ты не понимаешь? Да он хуже, опаснее любого из них! — Тарков ткнул карандашом, зажатым в кулаке, в сторону окончательно приунывших директоров. — Наше социалистическое общество сильно и могуче прежде всего тем, что мы воспитали человека новой формации, нового сознания. Для него превыше всего общие интересы, а наш уважаемый Жарченко плевал и на интересы управления, и на интересы района! Он один может выручить своих коллег, которые попали сегодня в беду, но не желает. И ты хочешь, чтобы я… чтобы члены бюро…
— Я хочу одного, Сергей Валентинович, — не выдержал Кубашов, — справедливости. У Жарченко, насколько мне известно, нет шального золота. Его коллектив, как и все остальные, в поте лица добывает металл в пределах наш же установленного для них плана. Почему же работники прииска «Восточный» должны…
— Тебе не кажется, Кубашов, что в защите этого индивидуалиста, отщепенца в славной семье тенькинских горняков ты зашел далеко? — Тарков пытался спрятать свою растерянность перед логикой Кубашова за привычной грубостью. — Ты мешаешь бюро проводить жесткую линию.
— Жесткую, но не жестокую! И жесткость должна быть степенью справедливой, твердости. А если наказывать решили всех, то какая мера партийного воздействия будет применена к Тургееву?
— Что Тургееву? — переспросил Тарков и зло уставился на Кубашова.
— Вот именно, что ему? Горное управление тоже работает не в графике.
— Тургеев получит свое в главке. И в обкоме, как член ревкомиссии.
Кубашов резко поднялся.
— Все равно, я считаю такое решение перегибом. Это не что иное, как массовое избиение кадров. Отрыжка Дальстроя!
— Короче! — выкрикнул Тарков. Он медленно поднялся со стула и так же медленно выпрямился.
— Я считаю, надо прежде определить конкретные цифры, которые будут считаться планом ли, заданием, не суть важно, но которые будут являться твердой, не подлежащей изменениям целью для каждою директора.
— Да что это такое! — выкрикнул Дубовцев. — Мы отчеты слушаем о работе приисков или опять обсуждаем планы? Пусть выполняют утвержденные каждому планы… то есть задания бюро, — поправился Дубовцев под насмешливый шум в кабинете и громко закончил. — Пусть выполняют наше задание, и никто не будет их дергать.
— Как, например, на прииске «Восточный»? — спросил Жарченко.
Тарков выхватил из стакана всю пачку цветных карандашей и стукнул ими по столу.
— Тихо! — повернулся к Кубашову. — Ты настаиваешь, на своем возражении?
— Категорически!
— Ну что ж, горнячки, спасибо скажите мэру района. Убедил. Рассудительный он у нас. Но смотрите у меня, Июль провалите — пощады не будет никому. А на плановом бюро обсудим отчет Кубашова о том, как райисполком руководит старательскими артелями.