Жарченко вскочил, выхватил из заднего: кармана пистолет, хотел что-то крикнуть помертвевшими губами, но только захрипел.
— Дурак! — Гончаренко медленно поднялся и пошел к двери. — Что ты скажешь следователю, если прихлопнешь меня тут?
— Стой! Забери свое дерьмо! — Жарченко выбросил в окно пачку денег.
— Петр Савельевич! Товарищ директор! — Жарченко оглянулся и увидел Старицкую.
— В чем дело?
— Дайте мне отпуск, Петр Савельевич. Срочно. На материк мне надо.
— Да что, случилось, Екатерина?
— Отец у меня совсем, плохой. Помирает! Вот письмо получила. Мать зовет, пишет, может, еще успеешь. Он же у нас такой здоровый был. Мешок картошки левой рукой на плечо поднимал, — закрыв лицо руками, девушка, опустилась на землю у ног Жарченко и громко зарыдала.
Жарченко пробежал глазами письмо.
— Что ж, Катюша, езжай. Сегодня же езжай.
— Так ведь не пускают! — выкрикнула Старицкая.
— Кто? Миронов?
— Он-то согласный, да говорит, не положено. Я еще три года не отработала. Говорит, вот если директор…
— Иди, собирайся. После обеда машина поедет в Магадан, заберет тебя.
— А как же Миронов?
— Я растолкую ему. Беги.
— Спасибочки вам, Петр Савельевич! Золотой вы человек!..
— Катька! Где Екатерина? — по длинному коридору прокатился дробный топот, и в комнату влетела Галя Патракова. — Нет, вы смотрите: она сидит себе на койке, а там машина подошла. Витька весь гудок изгудел, иль не слышала?
Катя продолжала седеть на кровати, сгорбившись и уставясь остекленевшим взглядом в пол. У ног ее стояла большая клеенчатая сумка с длинными ручками, перевязанная бечевкой.
— Пошли скорее! Витька грозится уехать.
— А пускай едет, — буркнула Катя.
В открытом проеме двери показался Шофер. Молча окинул Катю взглядом, на секунду встретился с ее отчужденными, наполненными сухой болью глазами, негромко сказал:
— Чего уж ты так? Отец еще живой, а ты как над гробом, — Виктор подошел к девушке. — Попали. Где вещи?
Катя молча наклонилась, взяла сумку, тяжело подняла.
— И все тут? — удивился Виктор и протянул руку. — Давай помогу.
— Отстань, сама.
— Давай уж! Тяжелющая какая! Камней, что ли, натолкала?
— Тебе что? — быстро проговорила Катя, испуганно стрельнув глазами по лицу шофера. — Рыбу домой везу.
— Рыбу — это ты правильно решила. Горбуша? Кета? На материке ее днем с огнем не сыщешь. Это мы здесь заелись. Икра красная бочками стоит в магазине. Крабы на полках. Везешь крабы?
Виктор открыл дверцу машины, подхватил сумку, поставил на пол кабины. Катя взялась за ручку дверцы, но что-то заставило ее оглянуться — в окне барака напротив она увидела Гончаренко. Он прижал лицо к стеклу, и вместо носа на стекле расплылось белое пятно. Взгляд старателя словно воткнулся в глаза девушки. Рот его хищно оскалился, он медленно провел по стеклу кулаком. Девушка вцепилась в ручку, дернула, безуспешно пытаясь открыть дверь.