Если магической силой обладает записанный библейский стих, то какова же должна быть магическая сила всей книги — в особенности книги, в которой во множестве встречается имя Бога, которая изобилует святыми историями, где святые люди действуют во всей своей святости и за каждым событием ощущается присутствие Бога? Реализацией силы этих слов является их написание. В книге святое становится осязаемым, и на написанные слова как на посредника переносится их сила. Книга как объект приобретает свойства слов, заключенных в ней. Такое отношение превращает свиток Торы из инструмента в объект ритуала и способствует появлению культа книги.
Хотя еврейских общин в мусульманских странах было достаточно много и в каждой из них была синагога и как минимум один свиток Торы в арон га-кодеше, магическими свойствами обладают лишь некоторые из них. Помимо Захира в Дерне, нарративные традиции и заметки путешественников свидетельствуют о подобных свитках в Алжире, Иране, Марокко, Сирии и Йемене [3].
Для всех этих свитков Торы характерно следующее:
• свиток древний,
• это свиток без ошибок и изъянов,
• если город, где проживает община, находится на побережье, то свиток прибыл в общину по воде,
• если кто-то забирает свиток из привычного места, не важно, с добрыми или злыми побуждениями, свиток магическим образом возвращается обратно в синагогу общины,
• синагога, где хранится свиток Торы, становится местом индивидуального и коллективного паломничества.
Археологические находки на юге Израиля подтверждают предположение о том, что свитки Торы и арон га-кодеш могли использоваться для магических целей еще в поздней Античности, начиная с VI в. н. э. В почитающих их общинах свитки Торы являлись полной функциональной заменой могилам святых. В Ливии культ святых был в большей мере характерен для мусульман, чем для евреев, в Марокко и Йемене параллельно существовали культы и еврейских, и мусульманских святых.
Чудеса, сотворенном Захиром
Истории об оживлении редко встречаются среди традиционных еврейских нарративов. Библейские истории об Илие-пророке (3 Цар. 17) и его ученике Елисее (4 Цар. 4:8-37), повествующие об оживлении умерших детей, послужили моделью для данной истории, хотя здесь чудеса творит не святой человек, а святой объект. Раввин, который укладывает тело мальчика рядом с Захиром, следует ритуалу, распространенному среди людей, ищущих исцеления у могил святых.
Осквернение и наказание
В истории о Захире можно заметить два противоположных аспекта святости, присущей пространству, человеку и объекту. Они являются источником как благословения, так и мести — в зависимости от того, оказывают ли им почтение или оскверняют. Истории такого рода следуют модели, которую можно найти как в библейских историях, так и в историях, основанных на устной традиции.