РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА. 5 (18) сентября 1917 года.
От того, находимся ли мы в Москве, едем ли в поезде, отдыхаем в Марфино, командуем в Мелласе или находимся в Константинополе, не меняется основа — постоянные доклады.
И это совсем не то, что в мое время так обильно показывали по телевизору, когда нам демонстрировали мудрого и уважаемого руководителя, который с отеческой усталостью на лице, задает вопросы своим министрам, имитируя реальное совещание, а те, словно школяры, выпучив глаза, что-то блеют в ответ, напрягая все свои невеликие актерские способности, да так, что хочется воскликнуть бессмертное: «Не верю!»
Ведь ясно же всем, что само совещание будет ТАМ, БЕЗ НАС. НАМ ничего не покажут, а то, что покажут, ПОКАЖУТ НАМ.
Зачем нам показывали всегда этот трагикомический фарс — этот вопрос я задавал себе всякий раз, когда включал телевизор или смотрел его по долгу службы. Зачем эта имитация и весь этот погорелый театр? Причем куда больший, чем встреча под камеру глав государств или министров иностранных дел, которые вынуждены привычно растягивать свои морды лица в заученной фальшивой улыбке, матеря в душе и эту прессу, и этих фотографов, и своего визави по переговорам, и членов его делегации, и членов своей делегации, и работу свою гадскую, и все на свете разом.
Стоят. Улыбаются. Жмут руки.
Но эти, хотя бы, не делают вид, что они собираются при нас и на камеру решать свои государственные вопросы. А вот когда глава государства учит крестьян сажать картошку или с суровым лицом вопрошает о чем-то, то мне хочется покрыть все матерным загаром и выключить все это к едреней фене.
Пипл хавает? Нет, уж, увольте!
Увольте своего пиарщика, своего главного пропагандиста, своего Министра Правды!
Прекратите всю эту фальшь!
Нет. Нынешние времена честнее. И мы сами искреннее.
Хочешь спасти тысячи людей? Поднимаешься в небо на дирижабле и летишь за тысячу километров на место трагедии. И не доклады выслушивать с умным видом на камеру, а просто спасать. Карать и миловать, но спасать. Без рисовки и пафоса.
Хочешь спасти армию и флот от катастрофы — летишь и лично принимаешь на себя командование сражением. Командование и ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за него.
Возможно, я не прав. Возможно, последнее это дело, правителю лично вмешиваться в каждое конкретное дело.
Возможно, я должен сидеть на троне и благосклонно заслушивать доклады, отечески распекать нерадивых и хвалить остальных.
Но из всех русских правителей мне был ближе именно Петр Великий, ставший тем двигателем, мощь которого и изменила Россию, превратив ее из захолустной Московии в великую Российскую Империю. Захотел сделать и лично сделал. Флот, армию, промышленную и общественную модернизацию, множество реформ — все это заслуга энергии одного человека, который формировал вокруг себя новую элиту из своих единомышленников.