Напомним нашим читателям, что Е.И.В. МИХАИЛ ВТОРОЙ, воздавая должное мужеству немецких моряков линейного крейсера «Гебен», Высочайше повелел при подъеме крейсера перезахоронить погибших со всеми воинскими почестями.
МОСКВА. КРЕМЛЬ. ДОМ ИМПЕРИИ. 26 августа (8 сентября) 1917 года.
— Приветствую вас, Владыка Антоний.
— Желаю здравствовать Вашему Императорскому Величеству. Благодарю Ваше Величество за дарование Высочайшей аудиенции.
Изучающе смотрю на почтенного старца. Ох, не прост, батюшка, не прост! Но что я знаю о нем? Из моего будущего крайне мало, как-то не очень меня интересовала его фигура. Помню только, что возглавлял он после революции Русскую Православную Церковь за рубежом, был ярым противником большевизма, закоренелым монархистом и человеком, убежденным в том, что «Царь — это догмат Веры». Хотя тараканов у него в голове тоже было предостаточно. Ну, как говорится, кто без тараканов, тот пусть первым бросит в себя камень. Точно в цель будет бросок.
Что касается «Царя — догмата Веры», то меня этот тезис вполне устраивал.
Да и выбор был не очень велик, всего-то три проголосованные Собором кандидатуры — архиепископ Антоний (Храповицкий), архиепископ Арсений (Стадницкий), и архиепископ Тихон (Белавин), который в известной мне истории и стал в итоге патриархом РПЦ. Впрочем, тогда решил слепой жребий, выбрав из тех же кандидатур Тихона. В этой реальности жребий — это ваш покорный слуга. И я вовсе не слепой. И потому говорил со всеми кандидатами, которые были пробаллотированы Поместным Собором и представлены на Высочайшее одобрение.
Нет, я мог бы, в теории, вообще обойтись без патриарха в РПЦ. Двести лет как-то жили и, через Обер-прокурора Святейшего Синода, Царь как-то управлялся со всей этой религиозной конторой. Но тогда перед Самодержцами стояли иные задачи и масштаб их деяний был куда меньше. Скажу об этом без лишней скромности и прочей скоромности в таких делах непотребной.
Когда в твоей Империи вдруг оказывается множество православных Церквей и Патриархий, то тут уж возникает совсем иной резон в принятии решений, чем обыкновенное Самодержавное «Церковь — это я» (прости Господи!). Уже сейчас мой вес и мое влияние на православие во всем мире несоизмеримо выше, чем были у того же Николая Второго. И я не могу допустить, чтобы основная Церковь «Православной Империи» была статусом ниже, чем «Церкви пришлые». Кроме того, моя расчудесная голова, да и голова «Благословенной Марии Псковской» не может быть венчана короной Единства из рук не пойми кого, какого-то там Местоблюстителя. Гордыня, скажете вы? Политика! Откровенно говоря, я скорее сторонник возложить сам корону на свою голову, но это будет стратегически не совсем верно и точно станет явной бессмысленной гордыней. А это грех смертный, на секундочку.