— А Тунис?
— Пока нет окончательного решения, но в Орлеане есть понимание, что итальянцы оттуда не уйдут и так или иначе вопрос надо решать.
Чудны дела Твои, Господи.
— А что наши большие союзники? Прибудут в Константинополь?
Министр иностранных дел закрыл папку и чинно сообщил:
— Государь! Лондон пока не заявил своей официальной позиции на сей счет, но в неофициальных беседах мне дали понять, что они пришлют на подписание Акта о капитуляции Османской империи кого-то из высших генералов. О более высоком представительстве речь пока идти не может, поскольку Великобритания отказывается признавать воссоздание Восточной Римской Империи и ваши притязания на ее корону, и относят этот вопрос к ведению международной конференции осенью этого года. Впрочем, они отказываются согласовать даже Ялту, как место проведения такой конференции и предлагают провести ее в ином месте.
Усмехаюсь. Вот же братец Джорджи! Хотя я от британцев ничего другого и не ожидал.
— Что Вильсон?
— Тут, снова-таки, вопрос упирается в признание Вашингтоном Ромеи и ваших прав на ее Престол. В Белом доме увязывают это с комплексом других вопросов и уступок с нашей стороны. В том числе и в вопросе независимости Польши.
— А деньги?
Свербеев лишь покачал головой.
Глава 6
Собор Шартрской Богоматери
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОДОК. 1 (14) сентября 1917 года.
Четкий строй и идеально ровные шеренги. Стройными рядами стояли одетые в пионерскую форму мальчишки и девчонки.
Что ж, два месяца они не только проказничали и дрались между собой. Чему-то их все же учили и, судя по всему, не зря.
Выверенным движением бросаю ладонь к обрезу своей армейской фуражки, а Маша рядом синхронно прикладывает свою ладошку к краю серой пилотки с эмблемой Спасения.
— Честь в Служении!
— На благо Отчизны!
Слитный хор и поднятые в салюте руки были мне ответом.
Реяли флаги. Трепетали красные галстуки и развевались красно-золотые ленты.
— Сыны и дочери Империи! Сегодня великий день! День, когда открывается новая страница истории России. Истории, на страницах которой, я верю, золотыми буквами будут вписаны и ваши имена!
В первом ряду своего класса, плечом к плечу, стояли оба моих сына, пусть даже и не ведающие о том, что они братья. Граф Брасов и барон Мостовский. Такие разные и такие похожие. Как сложится их жизнь? Как и жизнь всех здесь стоящих, тех, кто с полным правом имеет право именоваться детьми Империи, а значит, и нашими с Машей детьми.
Слишком много пафоса в моих словах? Возможно.
Если не видеть эти сияющие глаза. Тысячи и тысячи юных глаз с восторгом смотрели на нас сейчас. Будем ли мы достойны их надежд и веры в прекрасное будущее? Как легко завоевать веру ребенка, но куда легче ее и потерять.