Во второй от моего приземления день — 3 сентября меня подняли перед рассветом и дали коня. На все мои отговорки о моей сухорукости и гиппофобии[7] ротмистр посмеялся и заявил:
— Труднее всего быть сбитым лошадью сидя на лошади. А править поводьями можно и одной рукой, а стрелять, орёл, у меня более умелые люди имеются!
Пришлось мне пересилить себя и под смешки конников сесть в седло. После моей гонки в небе это оказалось совсем не страшно.
К вечеру вышли мы к станции Мурашево, где концентрировалось германские части и бронепоезда. С непривычки у меня после перехода всё болело, и вся моя помощь и участие в том деле заключалась в прогнозе погоды на утро, который запросил командир. Ответил я уклончиво, но как оказалось угадал. Утром партизаны-пунинцы* подорвали два железнодорожных моста северо-западнее Можейек, лишив немцев возможности ударить бронепоездами на Либаву. При этом было ранено пару русских бойцов, среди них и брат командира Юзеф[8], сбивший 1 сентября мой шар.
Отряд спешно отошел в леса, и вечером соединился с кавалеристами 6-й Донской казачьей дивизии. Моя одиссея меня сильно вымотала и 5 сентября, уже из расположения своей воздухоплавательной части и был отправлен на новике[9] во флотский госпиталь в Гангуте. Шторм чуть стих, но дырявые транспорты, выделенные нам михайловскими генералами для десанта в море выйти боялись. В Гангуте меня и нашли вторая моя георгиевская медаль за мой полет и георгиевские же крестик за участие в акции разведчиков. Так не выстрелив в ту войну не разу, я получил три своих награды. Потому стыдиться пред товарищами мне не за что. Опыт же полученный в Курляндии сильно помог мне в революции, а Георгиевский крестик даже помог мне потом в замирении с кристерос[10].
РОССИЯ. ИМПЕРАТОРСКИЙ ПОЕЗД. 4 (17) сентября 1917 года.
— Итак, можем ли мы говорить о том, что германцы начали отвод войск из Курляндии?
Палицын кивнул.
— Да, Государь. Такие признаки имеются. Пока трудно со всей определенностью утверждать, связано ли начало вывода отдельных частей с результатами наших действий в Курляндии, или же немцы стараются высвободить дополнительные силы, выводя их из второстепенных театров боевых действий, желая, к примеру, усилить свои войска во Франции, или же тут комплекс причин, но многочисленные сообщения разведки говорят о том, что несмотря на ливень и распутицу, гарнизоны в Курляндии готовятся к походному маршу, а некоторые уже находятся в движении. Ситуация усугубляется тем, что 23-й корпус генерала Экка взял Шавли, сильно сократив для немцев транспортные возможности.