И ещё. Стражи, возможно, и реальные люди, но неизвестно, кто виноват во всём. Может, кто-то из них. Поэтому кидаться к ним на шею с радостным воплем: «Ребята, я одна из вас, бросайте всё и спасайте меня!» – было бы неосторожно и явно преждевременно. Чёрт, я уже становлюсь настоящим параноиком. Мою квартиру в Идыме они знают, в Новобержске тоже. Куда бежать-то?
Я задумалась. Бежать бессмысленно. Если они так быстро вычислили, где и с кем я живу, – найдут везде. У меня один выход – это разобраться во всём и найти вторую часть Знака раньше конкурентов. Почему-то мне казалось, что это единственно верный путь. А может, мне его нашептал тот внутренний голос?
Одна беда: вот как найти пресловутую вторую половину, если её уже искали и не такие профаны в этом деле, как идымский специалист по истории? И безуспешно искали, раз думали, что она у меня.
Я снова разложила перед собой вырезки и мамину записку. «Кён». Сердце ёкнуло. Это имя мне известно с незапамятных времён. Вот только с каких? Вдруг из ниоткуда всплыло другое имя – Сан… «Солнце». И оно мне знакомо не хуже первого. Странное ощущение, но где-то в груди родилась уверенность, что так когда-то звали… Меня! Я даже вздрогнула. Недавно я слышала это имя, совсем недавно. Только где? От кого? Кто мог звать меня Сан? Нет, не так. Нежно и ласково – Санни, Солнышко… Кён… Алексей… Алексей… Кён…
В голове полная каша. Похоже, умом тут понять ничего невозможно. Пальцы набрали в телефоне номер эксперта по креативному, а значит абсолютно нелогичному, а порой и совершенно абсурдному подходу к любой проблеме.
– Тим, зайди, пожалуйста. Есть кое-какие идеи. Нужно проверить. И ещё… Ты блинчики стряпать умеешь?
Я сама не умею, а вот Тим меня как-то угощал. Пришлось тащиться в павильон возле дома за яйцами, молоком, мукой, ещё прикупила мяса, рыбы, кое-что для салатов, бутылку красного вина, конфет побольше. Сгрузила продукты в холодильник, прибрала на кухне остатки нашего вчерашнего чаепития, позвонила тёте Свете, маминой приятельнице, пригласила её завтра прийти и занялась готовкой, чтобы завтра время не тратить. Тут и Тим подоспел.
– Смотри, Нинка, как работают профессионалы! – лёгким движением разбивая яйца и выливая их в кастрюлю с молоком, похвалялся мой друг.
Как обычно бывает на волне хвастовства, скорлупа плюхнулась прямо в смесь для блинов. Тимка чертыхнулся, выловил её вилкой, досыпал в кастрюлю муки, соды, сахара, долил топлёного масла и загудел миксером.
Потом достал из шкафчика блинную сковороду (оказывается, у мамы была специальная блинная сковорода, а я всё голову ломала – нафига ей такая плоская и мелкая посудина), протёр маслом, нагрел на плите и половником опрокинул на неё тесто. Оно зашипело, растекаясь, потом покоричневело с краев, и Тим взмахом сковороды в воздухе перевернул блинчик на другую сторону. Снова – «хлоп», и на тарелке лежит первый солнечный кружок из теста.