Тот же шуринец[55] организовал нападение на недавно построенную баню Виноградского. Ворвались пятеро с револьверами, лица у них были вымазаны сажей. Пальнули в управляющего, но не попали. С перепугу тот отдал им всю выручку. Рядом стоял богатый ссыпщик Макловари, у которого было при себе четыреста тридцать пять рублей – обчистили и его. В бане в это время находилось более ста человек. Но все голые и безоружные! Никто не погнался за бандитами…
– А что насчет связи Довгило со Шкуропатом? – спросил Лыков.
– Отнекивается, – сообщил надзиратель. – А когда узнал, что Семафора шлепнули, не стал скрывать своей радости. Теперь свидетелей нет.
Алексей Николаевич рассказал о встрече с начальником артиллерии Кубанского войска. Сообщение, что погреба не могут являться целью диверсии, сыщики встретили в штыки.
– Двадцать девять тысяч снарядов ему мало? – кричал Корж. – Черт египетский, а не полковник!
– Бабыч прямо указал нам на погреба, – напомнил начальник отделения. – Ему виднее. Генерал-лейтенант думает за всю область, а не за количество комплектов огнеприпасов.
Один лишь Азвестопуло отнесся к мнению артиллериста с должным вниманием. Он заявил, что надо еще раз объехать все важные городские объекты: станцию водопровода, мост через Кубань, нефтеперегонные и винокуренные заводы, склады легковоспламеняющихся товаров, электростанцию, хлебные элеваторы. Пришельцев возразил:
– Мы ищем Вариводу, у которого в руках какое-то зажигательное оружие. Мост или элеватор не сожжешь.
– Как знать? – ответил грек. – Если по мосту будет в это время проходить поезд с керосином? А элеваторы и сами иногда загораются, если неправильно хранить зерно. Там, где сегодня крутили вентиль, вообще самое пожароопасное место в городе.
Лыков на правах старшего приказал:
– Господа, новое поручение. Надо составить перечень всего, что может загореться и взорваться. В том смысле, что сильно взорваться! Ищем объект диверсии заново. Рано мы поверили администрации, надо было самим перевернуть каждый камень…
Кубанцы опять сели за списки. Питерцы смотрели через плечо и подбрасывали новые идеи. В результате получился обширный перечень потенциально взрывоопасных объектов.
Открывали его склады нефти и керосина. Их в Екатеринодаре имелось удивительно много. Хранилища были густо разбросаны на выгоне, между ссыпками и лесными бараками, да и по всей остальной городской территории. Счет им шел на десятки. Лыков выбрал только наиболее крупные, таких оказалось шесть. Самый большой склад – Вишау – располагался возле железнодорожного моста. Далее шли склад Меньшова на Карасуне, Акулова на Екатерининской улице, Кононенко близ Базовской дамбы, Коваленко на том же Карасуне, и Порохневского около Всесвятского кладбища. Взрыв любого из этих строений угрожал разрушениями и человеческими жертвами.