— Анатолий Александрович Лирин, — представился он. — Я — лечащий врач Руслана.
— Здравствуйте… Знаете, мне тяжело даже вопросы сейчас задавать!
— Я знаю, меня предупредили, что вы не осведомлены о его состоянии.
— Это еще мягко сказано, — кивнула я. — Мы с Русланом… Мы уже шесть лет не живем вместе. Мы не виделись, не созванивались, поэтому я и не знаю, что с ним.
Уже шесть лет прошло. Для меня это почти стало открытием.
— Простите, но я не могу не спросить… Причиной расставания стала его болезнь?
— Нет! — поспешила ответить я. Может, мне и следовало бы сдержать возмущение, да не получилось. — Не было никакой болезни шесть лет назад!
— Да, официально не было. Но по своему опыту могу сказать, что такие вещи не появляются внезапно. Думаю, первые симптомы просто были неяркими, и все их упустили. Давайте пройдемся, и я расскажу вам все.
Плевать мне, что он там говорит, не было никаких симптомов, которые я просмотрела. Да Руслан был адекватнее меня!
Когда мы с ним познакомились, это я была диковатым дьяволенком, с подозрением косившимся на мир. Он помог мне обрести уверенность, стать спокойней, мягче, он научил меня правильно общаться с людьми. А еще он был невозмутимым и очень практичным — разве так бывает с психами? Когда случалось что-то плохое, это я начинала злиться, или метаться, или расстраиваться.
Руслан действовал по-другому, у него всегда была политика: есть проблема — решаем ее, а не впадаем в истерику. Соседи беспокоят? Сделаем им внушение, и они заткнутся. Клиент на работе хамит? Поставим его на место. Прилетели инопланетяне и захватили Землю? Отсидимся в подземном бункере, сейчас выкопаю…
Короче, Руслан был готов ко всему. Это я переняла у него привычку действовать, а не рыдать, не наоборот. Он избавил меня от недоверия и язвительности, а еще… Еще я любила его, и он любил меня. Какая шизофрения?
Нет, шокировал он меня только один раз: когда ушел от меня. Точнее, это я его прогнала — но он заставил меня сделать это! В любом случае, шесть лет назад с ним все было в порядке, и, закрывая за ним дверь, я была в полной уверенности, что он сможет быть счастливым. Я — под вопросом. А он — точно да, без вариантов.
Но вот я здесь, и он тоже здесь, и мы совсем в разных ролях.
— Когда Ирина Георгиевна привезла к нам Руслана, я ознакомился с его медицинской картой, — рассказывал Анатолий Александрович, когда мы медленно шли по аллее, предназначенной, очевидно, для персонала. На улице было холодно, но внутрь психушки мне не хотелось, и я была благодарна за возможность поговорить с ним здесь, среди пушистых туй.