Конечно, шумиха поднялась жуткая, даже журналистов кто-то вызвал. Потом по квартирам ходили представители управляющей компании, проверяли, не держит ли кто-то дома экзотических животных, а еще искали ту самую плесень, на которую жаловались все новые соседи.
У меня ничего не нашли. Ни плесени, ни животных. Руслана они, естественно, видели, но основные документы уже были у меня на руках, и обошлось без скандала. А коситься на него с подозрением они могли сколько угодно — он имеет право быть здесь!
В дом приезжали представители разных служб, они обыскали все, от подвала до чердака. Бесполезно. Ни один ветеринар не смог сказать, что убило этих крыс. Но потом, через два дня после этого случая, Людмилка сказала мне, что крысы, с которыми наш подъезд боролся много лет, вдруг исчезли.
Совсем.
* * *
Не знаю, как у нее хватило наглости прийти сюда. Я бы на ее месте не пришла. Но я бы на ее месте много что не стала делать, а она, звезда, не сдерживалась.
Викуся приперлась на съемочную площадку уже после того, как я закончила работу. Мне хотелось высказать ей все, что я о ней думала, однако я решила не устраивать скандал при моделях. Они ж наверняка все это на видео снимут, оправдывайся потом!
А Вика приняла мое спокойствие за знак того, что я готова понять и простить. Она выждала полгода, не приближалась ко мне, сделала все, чтобы мы даже на вечеринках общих знакомых не пересекались. Она давала мне время остыть.
Я тоже не искала встречи с ней. Зачем? Мразь останется мразью, и лучшее, что я могла — это вычеркнуть ее из своей жизни. А она, очевидно, так не считала, потому что явилась ко мне как ни в чем не бывало. — Катюша, привет!
Я коротко объяснила ей, куда ей следует идти, и вернулась к упаковке оборудования. Вика почему-то никуда не пошла — а жаль.
— Ты что, все еще дуешься? — поджала губы она. Похоже, за то время, что мы не общались, губы она накачала какой-то дрянью, и теперь они толком не поджимались. — Да ладно тебе! Мужики приходят и уходят, а друзья остаются! Хороший подход! А ничего, что они приходят сами, а уходят с ее помощью?
Но говорить об этом было бесполезно. Это раньше мне казалось, что Викуся — жизнерадостная и смешная. Теперь я понимала, что она просто тупая. Она не могла разобраться в самых элементарных вещах, и она все равно не поняла бы меня.
— Я понимаю, что тебе неприятно, — продолжила она. — Но нельзя же вот так перечеркивать многолетнюю дружбу! — Жалко, что ты раньше об этом не подумала, — не выдержала я.
— Слушай, мне жаль, не стоило этого делать. Я очень-очень извиняюсь! Но теперь-то я ничего не могу изменить, так что не обижайся ты, а? Я не хотела, чтобы так все получилось! — Да неужели?