Да и не в этом главная проблема… Я банально боялась лезть туда. Как я вообще должна все это провернуть? Что, есть какой-то особый ритуал? Если я просто приду туда с Русланом, вряд ли он магическим образом исцелится. Скорее, туда затянет и его, и меня — с концами!
Это не значит, что я готова была принять совет Тарасова и вернуться к своей жизни, избавившись от Руслана. Я медлила, все никак не могла придумать, решить… Так что я цеплялась за некое оправдание своего бездействия: просматривала материалы, которые передал мне Тарасов. Вроде как я работаю, нет причин покидать дом!
Он сказал правду, среди известных ему и его коллегам вернувшихся не было наших современников. Сведения, которые удалось собрать о том мире, были получены в лучшем случае в девятнадцатом веке. И то их нужно было десять раз проверить! Но раз Тарасов им поверил, значит, не без причины, правильно?
Так что я устроилась перед компьютером и открыла очередную исповедь, переписанную, на мою удачу, современным языком. К ней прилагались фотографии оригинала — какой-то сомнительной грамоты, где половина букв стерлась, но она меня не интересовала. Мне важна была суть.
«В ту ночь был сильный туман. Мой отряд вошел в лес, и нам было велено держаться вместе, чтобы никто не отстал. Я не знал, что можно отстать в тумане. Там, где я вырос, он никогда не бывает таким густым».
Судя по дополнительной информации, рассказ оставил солдат — из тех, кого призвали на службу из деревень. Обычный парень, молодой, без толкового образования, зато сильный и здоровый. В конечном счете, это значило куда больше, чем знания о мире.
«Мы шли через лес, и сам лес был светлый, но туман стал густой, как снег. Я и сам не заметил, как мы отстали. Но рядом со мной были Прохор и Иван, они меня видели, а я видел их. Когда мы отстали, я стал держаться ближе к ним. Прохор был из деревни, и я знал его. Иван был из городских, и обычно мы не общались, а тут я решил, что раз он такой умник, то точно не потеряется, и я не потеряюсь вместе с ним. Но получилось по-другому.
Рядом с нами что-то полыхнуло, как молния, но грома не было. Вообще никакого звука не было. Мы остановились, все трое. Я спросил у Ивана, что это, но даже он не знал. Мы постояли недолго, послушали, проверяя, не напал ли на нас кто-то. Ничего больше не было слышно, и мы пошли дальше. Мы не видели отряд, но там была только одна тропинка, и все мы шли по ней. Хотя нам становилось все сложнее различать ее, света стало меньше, а туман вдруг сделался темным, серым, а потом даже коричневым