— Ну, это бывает, после наркоза, да еще и удар по голове. Сейчас тебя на УЗИ повезем, надо посмотреть, как операция прошла.
Когда я раньше смотрела сериалы про скорую помощь, меня всегда мучил вопрос: как же перекладывают больных с каталки на каталку, или на кушетку. И сегодня и получила на него ответ. Никак. Все происходит своим ходом. Две девушки практикантки довольно бестолково стянули с меня простыню и начали пытаться перекладывать мое бренное тело. Толку с девушек было никакого, потому что они не знали что делать, да и сил явно не хватало. В конце концов, мне удалось поднапрячься и все же перелезть, следом размотались какие-то провода. Девушки поправили их, положили рядом со мной пластиковую банку из-под пива, из которой тоже торчали провода. Ничего такого в сериалах не показывали. Потом я, кажется, потеряла сознание, потому что очнулась от нескольких ударов по лицу. Потом меня накрыли простынкой и повезли. Ощущения были странными, и я бы сказала страшными. Каталка была высокая, опасно маневрировала на поворотах, и в одном месте ехала в горку под углом в девяносто градусов. Медсестры между собой вполголоса обсуждали, как на той неделе здесь практиканты устроили гонки на каталках и выронили дедушку. Оптимизма мне этот рассказ не добавил. Тем не менее, меня довезли в целости, подвергли исследованиям, и успокоили, что все просто замечательно, и никаких посторонних жидкостей в брюшной полости не обнаружено. Обратный путь на каталке прошел веселее, и под горку, что добавило скорости, но опять убавило оптимизма. Впрочем, судьбу дедушки я не разделила, и настроение снова улучшилось. Потом было еще одно перелезание с каталки на кушетку и меня оставили в покое. По моим ощущениям было около полуночи.
Со вторым пробуждением мой организм тоже оказался не совсем согласен, ибо оно состоялось около шести утра. Мне сунули градусник, потом его отобрали, а после пришел врач. Долго щупал, смотрел, тыкал пальцем и больше внимания уделял животу, на который пластырем были налеплены прозрачные трубки. И почему-то мне казалось, что они же были и у меня внутри.
— Все в порядке. Состояние стабильное. Можно переводить в экстренную. Температура, правда, высокая, но ведь идет воспалительный процесс, так что все в пределах нормы. Внутренних кровотечений нет, швы ровные, без сепсиса.
В загадочной экстренной, которая оказалась отделением экстренной хирургии, оказалось намного веселее, в палате нас было шестеро, разного возраста, но, слава Богу, одного пола. Мне было велено лежать и ни в коем случае до вечера не пить. Бабушка, которая оказалась рядом со мной честно пыталась отвлекать меня от мыслей о воде, но с каждым прожитым часом это ей удавалось все хуже и хуже. Под конец я заметила, что совершенно не слежу за рассказом о частоте полива капусты, потому что мысли все время возвращаются к слову «полив», а воображение рисует картины шланга и восхитительной, чистой и прохладной воды. Минуты тянулись часами. Однако ж все имеет обыкновение заканчиваться, и в коридоре наметилось оживление. Которое называлось временем для посещений.