— Прогуляемся немного? — спросила Тиль почти касаясь губами его уха.
— Конечно.
Проповедник подставил ей локоть и неспешно зашагал в сторону арки-выхода с площади. Через минуту они уже брели по темной улице Аморриктауна. Звуки сразу стали глуше, воздух холоднее, а окружавшие их дома и висящие на стенах и столбах амулеты казались зловещими. Тиль поежилась и сильнее вцепилась в Алистера.
— Днем здесь все не так, — даже собственный голос звучал иначе, вызывая внутреннюю дрожь.
— Ночь — время Безымянного и темного колдовства. На острове не принято выходить из дома после заката, особенно — за пределами города. Потому и все гостиницы расположены над поверхностью океана.
— Чушь. Федерация завоевала половину обитаемого космоса, а здешний куратор боится каких-то колдунов и древних божков.
— Мисс, вы так мало знаете о колдовстве и технике. Поверьте, во многих ситуациях даже самые совершенные гаджеты могут оказаться бесполезными.
— Но рядом с проповедником мне ведь нечего бояться, правда?
Тиль кокетливо улыбнулась, затем потянулась к святоше, чтобы поцеловать его. Но бессердечный истукан уклонился и сделал шаг назад.
— Простите, мисс, но не в моих правилах целовать девушек, которых знаю всего несколько минут.
— Жаааль… — обиженно протянула Тиль, сгорая от злости. Отказал. Ей!!! Месть грядет. — Вернемся на праздник?
Дальше они пошли в тишине, а Тиль взволнованно грызла губы и несколько раз взлохматила волосы. Через минуту она заметила вдалеке высоченную фигуру шерифа. Тиль резко оттолкнула Алистера и побежала вперед с криками:
— Помогите! Шериф! На помощь!
Он повернул голову на звук и вытащил из кобуры парализатор. Тиль же повисла на нем и запричитала, тыкая пальцем в замершего на месте Ала:
— Шериф, защитите меня от этого злодея!
— От Алистера? — служитель закона отлепил от себя Тиль и недоуменно уставился на нее. — Он слишком долго рассказывал о правилах поведения для истинного христианина? Поверьте, две банки благодатного светлого пива надолго изгоняют из него беса занудства.
— Нет, он пытался меня изнасиловать!
Шериф вытаращился на Тиль, словно бы она рассказывала о имперском военном крейсере, зависшем над Аморриктауном.
— Ал? Пытался изнасиловать? Вас?
Потихоньку вокруг них стали собираться зрители, кажется, Тиль второй раз за прошедшие двадцать минут становилась звездой вечера.
— Я так и знала, что мне никто не поверит, — Тиль расплакалась, припомнив перед этим все печальные факты из своей жизни, — он же священни-и-ик…
— Мисс, это весьма серьезное обвинение, и я спешу напомнить вам о наказании за намеренный оговор.