Пока же Маша трясла Надю, говорила той о чем-то, совала под нос ватку, на которую щедро брызнула духами, под предлогом, что не нашатырь, но действует не хуже, Выдра выбирал. И после этого по парфюмерным магазинам второй Дубровский не ходит. Сестра изредка приходила в себя, еле заметно улыбалась и спрашивала о дочках, затем снова закрывала глаза, как от сильной усталости. Потом просто лежала и смотрела на нас с Машей.
Когда в дверь наконец позвонили я так быстро понеслась открывать, что споткнулась и упала, расшибив коленку.
— Та-а-ак, а вот множить число пострадавших есть дело неблагое и местами преступное.
Фельдшером или врачом, не знаю, как правильнее, оказался совсем молодой парень, по виду — мой ровесник, может чуть старше. Уже очень усталый и вымотанный. Он сразу же подошел к Наде, измерил ей давление, спросил обо всех обстоятельствах произошедшего, ее возрасте, перенесенных болезнях, отказался от принесенного мной чая, зато на стул сел с удовольствием.
— Обморок обычный, а вы тут панику развели, будто в самом деле умирает кто. Сейчас сделаю укол, будем решать вопрос с госпитализацией. Эх, красивые же барышни, ногти под гелем, ресницы наклеены, брови нарисованы, а развели такой бардак! — вздохнул он. — Оттого и перепады давления и прочие проблемы. Кто ремонт перед Новым годом делает? Весна ж есть и лето. Или бригаду можно нанять, они все быстро и чисто сделают.
— А вот уж точно не ваше дело!
Я пихнула бестактному парню Надины документы и скрестила руки на груди. Что за манера такая — лезть в чужую жизнь? Его дело — оказывать первую помощь, а не давать консультации на тему ремонта.
— Не со злом же говорю, а для поддержания беседы, — невозмутимо продолжил он.
— Тогда ногти у вас неопрятные, край неровный и кутикула не обрезана. А волосы вообще криворукий парикмахер паяльником выжигал, а не стриг, — богиня хлопнула жвачкой и ещё раз снизу вверх оглядела парня, будто подыскивая тему для продолжения беседы. — Подмышки хоть выбриты? — и после некоторой паузы добавила: — Ну что, продолжаем болтать или воскурим тишину?
Фельдшер тяжело вздохнул, дал Наде расписаться в нескольких местах, а после ушел. От госпитализации сестра отказалась, а после с моей помощью встала, умылась и переоделась, чтобы не пугать девочек.
Вопрос об их переселении так и повис в воздухе. У меня бы духу не хватило поднять его снова, а Надя, кажется, слишком сильно переживала из-за выходки Игоря.
Тот позвонил поздно вечером, когда девочки собирались идти спать, а мы заканчивали наводить порядок. Спросил, как у Нади дела, пожаловался на гадкую Фиру и пообещал завтра навестить жену в стационаре. Сестра внезапно покивала ему и попрощалась, а мне стало неудобно, что из-за дефектов Надиного телефона слышно весь разговор, а сразу выйти из комнаты не додумалась. И еще неприятно кольнуло то, что сестра ни разу не одернула Игоряшу, как бы тот ни поносил меня.