Ой-ой, если начать думать обо всем этом серьезно, то я предстаю редкостной дурой. Слепой и слабохарактерной. Впрочем, и сейчас такая же.
— У меня шел эксперимент по развитию твоей техники, — я пробормотал через силу. — Он длительный, да.
Ден обнял меня за плечи, наклонился совсем низко и поцеловал в щеку, вроде как безобидно, по-дружески, затем провел губами по нежной коже за ухом. У меня сразу закончился воздух, а конечности одеревенели. Не смогу пошевелиться и отпихнуть его, никогда. Да и не особенно хочу…
— До сих пор идет? — он поцеловал еще раз, уже переходя на шею, но руки не сдвинул.
— Угу. И нет, прекратить не могу, ты же сразу исчезнешь.
Говорить лежа спиной к Дубровскому оказалось неудобно и я повернулась, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.
— А если останусь навсегда? Вдруг пришло время рискнуть, а, Фира? В худшем случае ты просто продолжишь испытывать свою методику.
Он слишком быстро и по-кошачьи плавно передвинулся, чтобы нависнуть надо мной, склонился и поцеловал в губы, постепенно опускаясь все ниже. Я уже почти почувствовала тяжесть его тела, тепло, прикосновения, вспомнила, насколько это приятное чувство, нереальное, как настоящий дурман, подалась навстречу и сразу же замерла от оглушительного скрипа кровати. Кажется, его слышали все, вплоть до первого этажа соседнего подъезда. И сразу же вспомнила, что за стенкой Надя и бегающие девочки.
Нет, в такой обстановке я точно не смогу.
— Поедем ко мне? — Ден чуть приподнялся и посмотрел мне в глаза.
— А Надя как же? — не могу бросить сестру после всех сегодняшних переживаний. Тем более наедине с девочками. А вдруг Наде станет плохо, что они смогут сделать?
— Но у меня тоже не тот случай, чтобы сбегать посреди ночи.
— Как знаешь, — сразу же согласился он и вернулся на прежнее место, подтянув на себя одеяло.
А я приложила ладони к горящим щекам и попыталась перевести дыхание. Мне же в самом деле не горит. Или горит?
Чему меня учил Доктор со своей притчей о банане? А-а-а, до сих пор ее не понимаю и не пойму никогда.
— Денечка, — робко позвала я и положила руку ему на плечо. Дубровский напрягся, но отвечать не стал, открыл один глаз и все. — Денечка, а можно кое о чем спросить?
— Нет, я сплю.
— Крепко?
— Беспробудно.
Я же поворочалась немного, но так и не смогла выдавить из себя: «поехали». Надо просто перетерпеть эту ночь, будут же и другие. Ден никуда не денется в ближайшее время.
— Ты вовсе не негодяй, — пробормотала я и обняла его за талию, уткнувшись носом в основание шеи. Кровать скрипнула снова, до противности громко и раздражающе. А у Дена не скрипит, точно знаю.