Я только вздохнула, уставилась на цветочный узор на обоях и начала рассказывать. Один факт за другим, с самого начала нашего с Дубровским знакомства. Еще раз повторила историю обо всех его странностях, шуточках, временами довольно злых, обмане, о выпускном…
— А почему ты сразу мне все не выложила?
— Потому что очень глупо, когда парень выпрыгивает из твоей постели и сразу же бежит целовать с другой, — до сих пор было не по себе от тех событий. Хотя я пережила их, переборола и обещала себе никогда не вспоминать. — Надя потом объяснила, что мужчины не придают сексу большого значения, и я не должна. Правильнее просто вычеркнуть Дена из жизни и больше не возвращаться к прожитым неприятностям.
— То есть ты отвергла такой важный, веками отработанный, заложенный в генетической памяти предков момент, как скандал? Фира-Фира, тебя еще учить и учить!
Он так горестно покачал головой, будто я экзамен какой-нибудь провалила, а не предпочла расстаться тихо, вместо глупого выяснения отношений. Какая радость, орать на Дена? Или бить его? Хотя нет, врезать разок хотелось, той же подушкой!
Ну не хотел он со мной спать, почему не ушел сразу? А если хотел — мог бы потерпеть со следующим свиданием. Это же непорядочно, так быстро менять девушек. Или предупредил бы, что мое место в этом гареме — всегда второе, а то и третье, кто знает, сколько у Дубровского блондинок.
А если тогда под окном был не Ден? Кто-то похожий, в такой же одежде, но не Ден? Голова шла кругом от этих размышлений. Но как можно в двадцать первом веке скрывать ото всех брата-близнеца? И зачем?
— Серьезно, Глафира, почему ты не переговорила с Денисом? — Доктор помог мне встать и снова, как куклу, довел до выхода из комнату.
Ура! Мы покинем этот кусочек детского ада! И я смогу отделаться от внутреннего счетчика, в котором все эти игрушки пересчитывались в части моей зарплаты. Да там один балдахин тянул за заработок за два-три дня! Что уж говорить о горе сладостей или куклах на полке.
— Я попала в больницу, — призналась, фух! Глупейшая ситуация вышла: лопнула киста, пришлось делать срочную операцию. Хирург еще шутил, что это все от моей распущенности и слишком резкого входа во взрослую жизнь. До сих пор не по себе, когда вспомню это. Телефон в то время был то у Нади, то у мамы. Кто-то из них и бросил Дена в черный список, после огромного количества звонков. А я не стала возвращать, как и пытаться самой дозвониться. Что, в самом деле, могла услышать? Очередную ложь или глупость?
— Сейчас я покажу тебе то, что заставит задуматься о необходимости скандалов или хотя бы простых разговоров. Но с той ситуацией мы еще разберемся, да-да.