Надо же, я даже узнала, что такое оргазм, причем достигли мы его с Игнатом одновременно. Слова как-то спутались, не позволяя сложить все ощущения в толковые строчки.
Медленно приходила в себя, лежа головой на его плече и чувствуя, как длинные пальцы ласкают бедро. Внизу живота царит приятное тепло и немного саднящее чувство пониже не портило внутреннего покоя и счастья. Представила пухлые ручки, такие же, как у папы бледно-голубые глаза и милые кудряшки — и все я просто в облаках витаю.
Как оказалось, моего счастья моя «подушка» не разделяла, ну или может, просто ей было мало. Опять подмял под себя, с интересом смотря в лицо.
В дыру, где раньше было узкое окно, начал светить свет, уже рассвет. Так скоро время пролетело! Скоро действие порошка пройдет, а через пару часов и действие зелья подчинение развеется.
— Кажется мне уже пора… — Вздохнула, наверное, с сожалением.
До этих слов он целовал мою грудь, но как только услышал, зло укусил за нежную часть тела! Взвыла, попыталась опять отправить его в полет, но он решил показать, что он здесь мужик и перехватил мои руки, прижали к полу и с все поглощающей злостью уставились на меня. Уже хотел дать приказ, но я его опередила одним: «Молчать».
Он попытался что-то сказать, но не смог, с усилием сжал челюсть, а потом попытался заставить меня убрать приказ содрогнулся от судорог.
— Тихо-тихо… — Прошептала, поглаживая его по волосам.
В глазах злость, повсюду опять огонь, мне уже кажется, что я буду скучать по нему. По огню? Или по этому вредному магу?
Вздохнула, не обращая внимания на то, как трясет его, знаю, что ему еще больнее, чем раньше.
— Я все равно уйду, не делай себе больно, пожалуйста. — Попросила, но он все равно сопротивляется, даже мычит, питаясь сказать приказ.
Судороги увеличились, обняла его, чувствуя, как его боль делает и мне больно.
— Пожалуйста, Игнат.
Он сопротивлялся, все равно. Стены и хрупкий пол начали дрожать от его силы, и я поняла, что есть только один выход. Мне было очень жаль, мне было очень больно — но это все не важно.
— Спасть. — Дала приказ, и веки его закрылись и тело ослабло.
Либо он подчинился приказу, либо, что более вероятно, потерял сознание от болевого шока.
Игнат.
Она что серьезно думает, что я сделаю ЭТО с ней?! Совсем сошла с ума?! Нет, я под действием той мути, которую она мне влила вначале, подумывал о таком, но не сейчас то! Сейчас мне она больше как подопытный кролик интересна, чем подстилка на одну ночь. За кого она меня вообще принимает?!
— Сейчас, — говорит она, и я понимаю, что живой объект исследования мне и не нужен, убью к чертям!