— Не смотри на меня! — кричит палач, и я узнаю его голос.
Замахивается кнутом и тот со свистом ударяет совсем близко от лап волчицы, но та даже не дергается. Ее загипнотизировали, накачали чем-то? Вырываю свою руку и бегу к парню с батогом.
— Эй, Артур! — кричу, чтобы он повернулся.
Он делает это, как раз тогда, когда я, замахнувшись, переношу весь вес на правую ногу, выставленную впереди. Бью его в кадык, не в лицо, хочу, чтобы ему было больно. Замахиваюсь коленом, но меня чуть ли не раздирает лапа волчицы. И это «чуть ли» происходит потому, что Рад схватил меня за плечо и дернул на себя. Волчица рычит, защищая лежащего на полу Артура. У него нет оружия, но она все равно делает это, все равно защищает.
— Почему? — невольно вырывается у меня, когда смотрю в ее красные глаза.
— Вот нам тоже интересно, у твоей подружки такая реакция только на него. Она слушает его, как послушная собачка, что весьма необычно и интригующе. Если бы мы могли превратить всех оборотней в нечто подобное, то…
— То были бы ещё большими уродами, чем есть сейчас, что весьма сложно представить, — сжимаю руку в кулак, освобождаясь от ненужной защиты.
— Так ты знаешь почему она так себя ведет? Как я понимаю, не расскажешь, да?
Игнорирую его фразу, подняв руки, ступаю, шаг за шагом к волчице — она рычит на меня. Что-то подсказывает, что любого другого сделавшего так с Артуром она бы уже съела. Щелкает ее челюсть, она угрожает мне, говорит, чтобы не приближалась.
— Эй, все нормально. Я все понимаю, но этот человек, он поступал с тобой очень плохо.
Пытаюсь объяснить ей, но она не понимает. Рычит снова, закрывает своим телом притихшего парня. Мне казалось, Артур хороший, но теперь я все цело верю в то, что никому нельзя доверять. Ответ на то, почему волчица здесь, почему защищает его даже после ударов плетью и жизни в роли домашнего животного прост. А ведь прошло столько месяцев, я знаю только одну волчицу, посмевшую загадать подобную глупость, как вторую половинку. Знаю только одну волчицу, которая бы бросилась меня защищать. Почему я не поняла кто она раньше?
— Тася, — шепчучу, не веря, что моя волчица все это время была так близко.
Забываю, что передо мной зверь, забываю о том, что она защищает того, с кем ее связало, причем от меня. Забываю даже о Раде и бросаюсь на ее пушистую шею, обнимаю, плачу и смеюсь. Она замирает, как будто не знает, как ей действовать. Пытаюсь заглянуть в красные глаза, но она уклоняется. Почему она не превращается в человека, старается держаться от меня подальше? Я же просто хотела защитить ее, от этого гада.