— Что она делает здесь? — слышу злой голос Артура.
— Твоя собака притащила ее нам, грех было от нее отказываться, — разговаривают они так, как будто нас и нет здесь. — Я так понимаю, вы знакомы?
— Тась, как ты? Что они с тобой сделали? — по щекам текут слёзы, смахиваю их рукой.
Она не отвечает и все так же стоит неподвижно, пока подонок, посмевший держать ее в клетке поднимается.
— Ты, — резко хватаю его под рык Таси, — что ты с ней сделал, ублюдок?!
Моей угрозой — кулаком, как-то он не пронялся, просто оттолкнул от себя.
— С ней? А что я мог сделать с этой тварью, после того как она напала на меня?! Радуйся, что она хотя бы жива!
— Тварью?! Тася не тварь!
— А кто? — наигранно удивляется, хотя на самом деле заводится.
— Девушка, красивая между прочим, а ты ее на цепь и выгуливать под присмотром? Кнутом бил?! Ты вообще нормальный, так с чувствами девушки играть? — кричу на него, так и хочется выбить ему все белоснежные зубы.
А я его ещё другом считала, а он охотник…
— Какое еще «выгуливать»? — переспрашивает Артур, а затем кричит куда-то наверх. — Отец, ты ее выводил их дома?
Да святую невинность из себя строит, мне стало противно.
— С какими ещё чувствами? — влезает Рад, но мы с Артуром кричим, что это не его дело.
— А мне кажется моё, и раз уж ты в курсе, просвети меня, — требует он, как назойливая муха.
— Обойдешься, — бросаю, толкая Артура к стене и представляя, что это он.
— Ну, в таком случае, — бормочет Рад.
Бах, бах, бах! Вздрагиваю при каждом громком звуке. Что я делаю до этого звука — не знаю, не помню, не замечаю. Все моё внимание приковано к мохнатой волчице, завалившейся на бок с тремя дырками от пуль в брюхе. Пистолет дымится в руках Рада, он выстрелил. Целился не в волчицу — в Артура или меня, потому она и бросилась защищать нас, вот и поймала все пули. Волосы на волчице осыпаются и исчезают, тело становится всё меньше. Из ран течет кровь, её натекло так много, что под телом образовалась лужа.
— Что ты сделал? Зачем? — кричит Артур, тряся улыбающегося Рада за куртку.
Меня вопросы не волнуют, падаю на колени, руки дрожат большой дрожью. Сдираю с себя свитер, давлю им рану, но это не помогает, только красит его в алый цвет.
— Как так Тася…Как так? Ты же должна была быть счастливой. Ну, как же так? Я же загадала… Тася? ТАСЯ!!! — сначала шепчу, а потом кричу, сжимая тонкую руку.