— Не знаю, но ты жива не просто так. Рад не из тех людей, которые делают что-то просто так. И ты ему нравишься, раз он позволяет так с собой обращаться. О вас уже слухи по городку пошли, не свойственные тем, что раньше ходили об этом парне.
Это ирония в его голосе или не прикрытый интерес? Презрительно фыркаю, садясь на свою кровать и отклоняясь спиной на стенку.
— Твоя очередь отвечать на вопросы, — напоминает мне.
— Как скоро её выпишут?
— В таком состоянии? Думаю, через неделю.
— А можешь подержать её здесь месяц?
— Месяц? Зачем?
— Можешь или нет? — настаиваю.
— Могу, конечно. С такими ранами и два месяца можно валятся. Вот только что тебе это даёт? — он не хорошо прищуривается.
Молчу, я придумаю что-то.
— Тебе не сбежать, он не даст, — отвечает спокойно.
— Не хочу, чтобы её запирали в подвале. Так что, мы договорились? Я тебе ответы на твои вопросы, а ты позволишь ей остаться здесь хотя бы на месяц, — делаю вид, что не слышала последней фразы.
— Ладно, но тебе придётся оставаться здесь, ухаживать за ней, медсестры и близко не подойдут к этой палате.
— Я и так собираюсь остаться. Что ты хочешь узнать? — смотрю ему в глаза.
— Хотел бы узнать всё, но думаю, ты не скажешь. Я прав? — садится на край моей кровати, поджимаю под себя ноги и прячу их под одеялом.
— Пообещай, что больше никто не узнает о том, что я тебе расскажу.
— Может, ещё и клятву на мизинцах попросишь? — иронизирует он.
— Ты только подумай: если все тайны оборотней будешь знать только ты…
Улыбаюсь, прекрасно зная, что всех тайн не знаю, а те что есть, он получит в извращённом виде. Но если это убережёт Тасю можно и солгать, прикрыв правду ложью.
— Ладно, ты умеешь быть убедительной. Согласен.
* * *
— Соберись, это не так сложно, как кажется, — слышу над ухом и со всей силы сжимаю зубы, чтобы не сказануть какую-либо гадость в ответ.
Он испытывает моё терпение и меня саму. Мышцы на плечах и руках уже сводит, а эта пытка все продолжается, и продолжается. Приклад давит в плечо, смотрю в прицел и представляю на месте мишени его голову. Нажимаю на курок, приклад ударяет в плечо, наверное, уже совсем синее от синяков. Опускаю оружие на стол и уже по привычке перезаряжаю. Нервно покусываю губы, на цель принципиально не смотрю.
Обходит стол с другой стороны и идёт к мишени, сдирает её и приносит ко мне. Бросает на стол, хочет, чтобы я посмотрела на дырки от дроби. В яблочко так и не попала, ну хоть в мишени пару дырок есть.
— Ну, уже лучше, помнится, в первый раз ты пыталась в меня стрельнуть, — напоминает Рад с улыбкой под мой нервный смешок.