— Не, ну я дрался раньше с троллями, но снежный, да еще и такой мутант — это уже перебор! — Оповестил медленно отступающий от дверей полуседой мужчина с выломанной дверью в одной руке и длинным двуручным мечом в другой, которого я раньше счел бы настоящим великаном. С ростом под два метра, лишь немного меньшим размахом плеч и бугрящейся мускулатурой рук и ног он выглядел словно статуя или может восковая фигура какого-нибудь древнего героя. Сходство усиливалось блестящими металлическими доспехами, состоящими из пластин полированной брони и кольчужных элементов в тех местах, где требовалась определенная гибкость. Однако на фоне покрытого белым мехом чудовища даже подобный гигант выглядел не боле чем ребенком. И, кстати, именно этот человек пытался привести меня в чувство любыми доступными методами, в то время как остальные предлагали бросить и пойти дальше. — Откуда он здесь вообще взялся?!
Память моя преподнесла сюрприз, сообщив, что тролли боятся огня и кислоты, которые крайне негативно сказываются на их регенеративных способностях, превращая почти неуязвимых гигантов в почти обычных полуразумных животных. От подобранного с пола копья толку в противостоянии с подобным чудищем не было. Ну, если не считать возможности зарезаться, дабы жрал он не еще дергающееся тело, а меланхоличную к своей дальнейшей судьбе мертвечину. Однако, на столе где я пришел в себя, помимо прочего добра стояла крупная спиртовка, содержащая в себе явно не менее полулитра огнеопасной жидкости. Оглядев взглядом явно разложенные в некоем строгом порядке инструменты, удалось без труда обнаружить и спички, лежащие бок о бок с наждаком или теркой, правда, какие-то больно уж крупные, в палец толщиной. И пламя на толстой головке вспыхнуло почему-то синее. К счастью, поджечь пропитавшуюся спиртом веревку оно смогло без проблем, если не считать за таковые крайне вонючий дым, вызывающий просто дикое желание расчихаться.
— Полагаю, примерно оттуда же, откуда и мы. Был притащен в одну из лабораторий, чтобы стать основной для нежити. — Предположил четвертый член необычной группы, с болезненной гримасой потирая царапину между изодранными штанами из мешковины и висящим на ремнях синим панцирем какой-то твари, очевидно исполняющим роль кирасы. Одной рукой он сжимал рукоять то ли боевого серпа, то ли все-таки очень сильно выгнутой сабли, а вторая была замотана какими-то тряпками, окровавлена и прижата к груди. — Меня больше интересует, что делать то будем, а?! Единственный путь к лестнице вниз ведет мимо тварей, и чую я, зверюга на ящерицах не успокоится. Проклятье, запереться и переждать пока этот комок шерсти уйдет и то не получится! Дверей не из рисовой бумаги и пары реек у чертовых риамцев меньше, чем девственниц в борделе!