Я снова улыбнулась, но в глазах, скорей всего, появилась грусть. Ах, Николас, Николас. Я сразу же поняла, что никакие ухищрения не помогут придворным дамам, смотрящим на тебя влюбленными глазами, обратить на себя твое внимание. Твоя грусть была столь глубока и непреодолима, что мое сердце сжалось от жалости к тебе, и даже когда я решилась сделать ненужный, в общем-то, в таких случаях реверанс, ты не удостоил ни единым взором мое впечатляющее декольте, хотя у твоих советников едва глаза под стол не укатились. Ты вежливо поинтересовался, как мне живется в замке, и кивком головы предложил занять свое место рядом с собой. В ответ я что-то невнятно промычала, но ты даже не услышал меня. За столом ты вел себя выше всяких похвал, был предупредителен, вежлив и внимателен. Графини, маркизы, баронессы все они томно вздыхали, смотря на тебя щенячьими глазами, но ты словно не замечал никого вокруг. Меня тоже. Только раз ты посмотрел в мою сторону, когда я подавилась рыбной косточкой. И, да, я знаю, кто ее подсунул в мою котлетку, но я на нее не в обиде. Ты сам вытащил эту несчастную кость, которая воткнулась мне в нёбо. Твое лицо было очень близко, но и тогда ты словно смотрел сквозь меня. Потом был бал — немного нудное времяпрепровождение. Все кланялись нам, но я видела насмешку и презрение в их глазах — это было неприятно. Бал открыл твой танец с Белоснежкой. Это было очень красиво. Вы так счастливо друг другу улыбались. Ты кружил ее в воздухе, заставляя испуганно вскрикивать, а потом заливисто смеяться. Наш танец был следующим, и я очень старалась, а ты как-то слишком часто вздергивал брови и хмурился, хотя в конце галантно поклонился и сказал, что сегодня я тебя приятно удивила. Да, удивила, и, пожалуй, не тебя одного. Придворные начали настораживаться, а это могло грозить мне большими неприятностями, тогда я глупо улыбнулась и громко заявила, что очень этому рада. Я до сих пор не знаю, поверил ли ты мне, но придворные поверили. Для них я все та же деревенская дурочка, по уши влюбленная в короля. Буду честна, в Николаса трудно не влюбиться, и даже не из-за его внешности — он сам по себе удивительный человек: умный, ответственный, надежный.
В очередной раз, тяжело вздохнув, я отметила, как понимающие грустно улыбается Жезель. У меня давно уже возникло подозрение, что служанка сама втайне вздыхает по Его Величеству. Осудить ее за это я не могу, но для себя решила, что чувства чувствами, а жить-то хочется. Тем не менее, каждая встреча с «супругом» как маленький праздник. Вот и сейчас сердце в груди бешено скачет, ноги подкашиваются, а мозг… мозг все так же отрешенно анализирует все, что удалось узнать совсем недавно.