Дракончик получился не шибко крупный — сантиметров десять в холке. Грязно-желтого цвета. Очаровательный и смешной. Но Индир моих стараний не оценил. Я поставила его на пол.
— Как ты могла?!! — пищал Индир. Желтый хохолок забавно топорщился, крылышки трепетали, а сам он топал лапами и нервно дергал хвостом.
Матик выполз из-под стола, сверкая бусинами глаз и искренне радуясь новому живому существу в доме.
«Нинка, так это ты его сделала»?
— Я.
«А я-то все думал, откуда он взялся. Вчера вечером засыпал — не было. Утром просыпаюсь — сидит».
Индир сердито запищал на драконьем. Я покосилась на глирта. Он закатил глаза и усмехнулся.
— Матик твоего дракона за крысу-мутанта принял — сыром пытался приманить.
Я представила себе это зрелище и тихо захихикала.
Горгулья подошла к Индиру, желая протявкать что-то приветственное, но вместо этого громко чихнула, окатив малыша слюной с ног до головы. Фу-у.
Брезгливо поморщившись, Индир начал соскабливать с себя тягучую матину слюну. Он зло сверкал на нас бусинками глаз, бурчал что-то о безмозглых человечках.
Фран присел на корточки и предложил Индиру салфетку.
— Ты бы лучше спасибо ей сказал. Такое перерождение еще ни одному хранителю даже не снилось.
— Что??? — взвился дракончик. — Спасибо ей сказать!? Может еще в ножки поклониться.
— А ты что, надеялся вернуться к Лассаиндиару?!
Индир смутился.
— Он дал мне жизнь.
— А, Нина, дала тебе тело.
— Это? — развел лапками дракончик.
— Ну, уж какое есть, — не смутился Фран, пряча улыбку. — Могло быть и хуже.
— Куда хуже!??
— Она вполне могла запихать тебя в ту голую деву с виноградом.
Я стекла по стеночке, хохоча и утирая выступившие слезы тыльной стороной ладони. А ведь, Фран прав, могла и не заморачиваться. Вот бы была умора.
Индир обдумал эту мысль и посмотрел на меня со священным ужасом.
— Ты могла!??
Вспомнив, что подвигло меня на создание латунного дракончика, я кивнула.
— Вполне.
Оставив Индира под опекой Матика, мы с Франом решили заглянуть в переданные нам дневники и попробовать выяснить, какие на самом деле планы были у Ма'Арийиотносительно меня.
Н-да, то настроение, которое еще вчера едва не кинуло меня в объятья Франчиаса, сегодня, увы, притупилось, и хотя я продолжала посматривать на глирта заинтересованно — наблюдая за ним, когда казалось, что он не видит — все же не торопилась делать первые шаги в этом направление. Да и Фран вел себя гораздо сдержаннее, чем когда был мальчишеской ипостаси. Пока мы завтракали, я то и дело ловила на себе его долгие пристальные взгляды, под которыми краснела как девочка. Замечая, мою реакцию на него, Фран нежно улыбался и нехотя отводил взгляд. Прикосновения тоже стали краткими. Каждый контакт словно обжигал обоих.