Я кивнула, подтверждая, что поняла. Но к чему все это?
— Его семья никогда не примет человека, — Лель сделал паузу, затем продолжил. — И попытается уничтожить стальную.
Еще раз, тяжело вздохнув, я скорчила недовольную мордочку. Как-то все невесело.
— Но у тебя есть своя семья.
Я посмотрела ему в глаза, и слабо улыбнулась, но Лель не закончил.
— Семья, которая переживает за тебя, которая готова заботиться о тебе. Семья, которая примет тебя любой: человеком или драконом.
Эльваф резко потянул к себе, и, обняв, прошептал в волосы.
— У нас все получится, — нежно пригладил мои взъерошенные волосы. — С возвращением домой, племяшка.
Я удивленно дернулась, но Лель едва слышно прошептал на ухо:
— Т-с-с. Это будет наш с тобой секрет.
Больше не сказав ни слова, Лельтасис ушел, оставим меня в полном смятении. По правде говоря, у меня уже возникали кое-какие подозрения относительно эльвафа. Не за красивые же глазки Ма'Арийа отписала ему Кармтвор и уж, не знаю, что еще, так как завещания я не видела. (А даже если бы и видела — прочесть не смогла бы.) Но, чтобы Лель оказался тем самым единственным сыном — нет, об этом я и не думала, это стало для меня настоящим открытием.
— Стоп, — вслух сказала я. — Это что же получается? Он мой двоюродный дядя? То есть родственник.
Осознав масштабы катастрофы, я застонала.
— Вот бли-ин.
* * *
Я сползла с кровати и начала одеваться, кряхтя как древняя старуха, но желание выйти подышать свежим воздухом удержало меня в вертикальном положении, и я скрепя зубами натянула трикотажную кофту через голову, до испарины намучилась с джинсами и от души обматерила шнурки на ботинках. Лучше бы я комбинезон и резиновые сапоги надела. И, почему эта умная мысль пришла мне в голову только сейчас?!
Выглянула за дверь. Никого. Коридор пуст. Я, было, обрадовалась, но открыв дверь на улицу, уткнулась взглядом в необъятную волосатую гору мышц с огромным тесаком в наплечных ножнах. Мама, кто это?!! Гора, несмотря на свои габариты, стремительно обернулась и явила моему взору нахмуренную физиономию Орби. Меня, ей богу, чуть кондрашка не хватила. У меня ж от его улыбки-то мандраж, а уж, когда это чудовище хмурится. Кустистые брови слились в дугу, глазки бусинки сверкают, отливая кроваво-красным, мясистый нос втягивает воздух, от чего широкие крылья носа трепещут и подрагивают, нижняя челюсть выдвинулась вперед, демонстрируя огромные кривые клыки. Мама, роди меня обратно!
— Ишшари. Проснулась, — признал меня огр.
Я выдохнула. Даже от сердца отлегло. Вот если бы он меня своим ножичком, да на мелкие кусочки… Что-то фантазия у меня разыгралась. Не к добру. И где его дубина? Она мне больше нравилась.