Мой ректор — смерть (Волкова) - страница 21

— Это мне позвольте решать. Кое в чем Вы очень даже хороши! — заметил он, а я, даже не зная, о чем говорит мужчина, смутилась. — Вы когда-нибудь пробовали варенье из лепестков Кацитской розы?

Я покачала головой.

— Эта роза растет лишь на берегах реки Кацит. Она очень дорого стоит. Говорят, что тот, кто попробует ее лепестки, обретет бессмертие и неуязвимость, — сказал Алларк.

— А как на самом деле?

— На самом деле таковых свойств оно не имеет, — улыбнулся ректор. — Но очень вкусное. Чтобы Вы не боялись меня, возьмите его в подарок.

Мужчина открыл один из ящиков в столе и достал маленькую хрустальную вазочку с чем-то, удивительно переливающимся всеми цветами радуги внутри.

— Это оно и есть? — я в восхищении уставилась на сладость.

Ректор, улыбнувшись, кивнул.

— Возьмите. И будьте готовы, мы скоро причалим.


Кацитская роза… Мы с Виком сидели у него в каюте и пили чай, с удовольствием прихлебывая из чашек. Чай был душистым, а варенье из кацитской розы пьянило разум. Казалось, что ничего вкуснее я в жизни не пробовала!

— Говоришь, это ректор тебя им угостил?

Я кивнула.

— Сказал, чтобы не боялась, — сообщила я, а Вик нахмурился. Ему ректор явно тоже переставал нравиться, особенно когда не разрешил избавиться от Кларисс.

Она, кстати, не заставила себя ждать. Нагрянула в каюту к Вику без страха, и, разумеется, без стука.

— Что, мой личный раб позволяет себе расслабиться? — гаденько пропела она, принюхиваясь к мятному аромату, царившему в комнате.

— Отстань, Кларисс. Иди, куда шла! — пробурчал мой друг, но девушка не унималась. Ей не хватало здесь развлечений, а Вик был отличной мишенью.

— Ну уж нет. Мы скоро причалим, а ты здесь сидишь и милуешься с этой… с этой… легкомысленной особой!

— Кларисс… Я же попросил по-хорошему? Хочешь, чтобы я тебя выволок за шкирку из своей каюты!? — Вик даже привстал со своего места, сделав шаг к девушке, настолько она его достала.

Но Кларисс была не девушкой не промах. Презрительно хмыкнув она пригрозила, что все расскажет ректору. Вот только что «все» мы так и не поняли. За Кларисс с шумом закрылась дверь и мы остались в полной и блаженной тишине.

— Психбольная… — прошептал Вик, погружая ложку в варенье и жмурясь от удовольствия. Вик вообще был сластеной. А я больше пряное и соленое любила.

Однако, мы не знали масштаба катастрофы. Не знаю, что такого наговорила Кларисс ректору, но он замер темным изваянием у нас на пороге уже через семь минут.

Насмешливым, тягучим и долгим взглядом окинул нас с Виком. Презрительно усмехнулся, увидев как Вик спешно прячет испачканную в варенье ложку за спину.