— Ты проиграл, Рин! — крикнул мне вслед Кларус, убирая оружие в ножны.
Я, усмехнувшись, обернулась.
— Ошибаешься, Кларус! Бой только начался. — я быстро зашагала к выходу из тренировочного зала. Расслышала уже на выходе его «Вызов принят» и только посочувствовала сама себе.
Надеюсь, что Шурс прав и Пипс сможет мне сотворить «чудо-клинок».
Пока возвращалась к себе в комнату, заметила, что у стенда с информацией для студентов собралась приличная толпа. Подойдя ближе, закусила до боли губу.
Только этого не хватало! Прямо на самом видном месте висела ориентировка на розыск.
«Внимание! Сообщаем о поисках пропавших августейших детей Аустерлингов! Один из них наследник престола, старший принц Геральд Аустерлинг. А так же его сестра — Ринарина Аустерлинг, третья по старшинству принцесса! Нашедшему и выдавшему высокородных детей их отцу, королю Фридриху Четырнадцатому, королевство сулит золото по его весу и дворянский титул!»
Рядом с надписью красноречивым проклятием висели наши с Гером портреты.
И сюда пролезли королевские проныры! Я же ясно сказала отцу, что не успокоюсь, пока не найду брата.
И все же, мой портрет заставил меня напрячься. Решив перестраховаться, я перешла на внутреннее зрение и, вызвав магический поток, слегка подправила изображение. Немного расплющила нос, сделав его картошкой, чуть более пухлыми стали губы. Изменения вроде незначительные, но меня уже было не узнать.
Вечером, сидя за ужином в столовой и, делясь событиями дня с ребятами, я рассказала о неудаче в своем поединке с Кларусом. Вальк расстроился, как будто бы он сам проиграл.
— Он просто выскочка, Рин! Не обращай на него внимания. Знаешь, сколько их таких будет на твоем веку?
Я знала. Вся мачехина свита, составлявшая королевский двор, могла бы любого с легкостью довести до самоубийства, не то, что взбалмошную дочь короля. Но я научилась выживать среди них, пугая и отталкивая эксцентричным характером. Своими безумными выходками, любовью к ратному искусству, которую мне, кстати, привили отец и Гер… Здесь же, с Кларусом, все было совсем по-другому. Я уже сотни раз прокляла себя за то, что решилась на побег. Задний ход я давать не умела, поэтому продолжала бороться. Не ради себя, ради Гера, ради королевства. Мой брат был веселым и беспечным, бремя власти для него было не чем-то желанным, а тяжелой ответственностью, от которой он желал избавиться как от назойливой мухи. Особенно его разозлило то, что отец пытался навязывать ему свои правила, попрекал ленью. Я знала, что рано или поздно брат не выдержит. Но не думала, что все обернется так фатально, ведь уже целых два года мы искали его.