— В обмен на помощь с моими каналами перевозок. Если дело обстоит так, как ты говоришь, и это — не соплячье, а Альбинос, — вопрос серьезный. Нужно объединяться.
— Что скажешь, Тигр? — змеиные глаза Маниза поворачиваются ко мне.
Я молча встаю и протягиваю Мороку руку. Придется еще попутешествовать, в Англию к нему заехать после острова Маниза. Но я всегда рад, когда речь идет про врага.
— Значит, повоюем, — Маниз откинулся на мягкую спинку кресла.
— Маниз, — на площадку вошли бритоголовые охранники, волоча за волосы совсем юную девчонку. Она лепетала какие-то мольбы и извивалась, но, получив удар по лицу, замолчала.
Охранники швырнули девку по ноги Маниза.
— Это не я, — умоляюще подняла на него залитые слезами глаза. — Не я, умоляю вас!
— В ее сумочке нашли продукты с кухни, Маниз, — холодно сообщил охранник.
— Ммммм… Вот, значит, вор, таскающий уже неделю с моей кухни? — Маниз прищурился, откинув спутавшиеся черные волосы с лица девушки и подгладив ее по щеке.
Молоденькая совсем. Да что там, — соплячка просто, лет восемнадцать, — и то, если есть. Красивая. И глаза такие… В них ужас, мольба и надежда.
Только зря она поверила обманчивой ласке Маниза, ох зря. Знаю я, что он, по своим обычаям, с ворами делает. И по хрену, кусок хлеба она у него украла, или миллион со счетов. Манизу это неважно, даже если он тоннами продукты неиспользованные выбрасывает, а чья-то семья загибается от голода. Знаю я его. Плевать.
— Так чего тебе не хватало, сладкая, — рука Маниза продолжала гладить ее лицо, пока та всхлипывала, глядя на него с отчаянием. — Плачу мало? Чаевые у тебя маленькие? Так ты бы улыбалась посетителям получше, — и больше бы были! Или просто натура такая, что не можешь не взять то, что плохо лежит, а? — его ласка мнимая закончилась, он дернул девчонку за волосы так, что из ее глаз снова потекли слезы.
— Умоляю вас, господин! — застонала глупышка, все еще на что-то надеясь. — Умоляю! Клянусь, — я ничего не брала! Ни разу! Камеры хотя бы проверьте!
— Неделю. Неделю ты предавала мою доброту, позволившую тебе здесь работать, — глаза Маниза стали совсем холодными, мертвыми прямо.
— Камеры повреждены, — вмешался охранник. — Иначе нам бы не пришлось искать так долго.
— Хитрая девочка, да? — Маниз дернул за волосы сильнее и склонился над ее лицом. — Не просто своровать решила? Решила, что ты умнее, да?
— Нет! — она судорожно впилась пальцами в колени Маниза. — Не брала я ничего и ничего не портила! Отпустите!
— Отпустить… Хм… Отпущу, конечно, что я, зверь, что ли? Трахну тебя для начала, потом охрана позабавится, а когда надоест, — пальцы тебе отрублю. И отпущу, конечно. На хрен ты мне дальше нужна будешь, а? Может, так бы только пальцами отделалась, но камеры вредить и отпираться… Зачем в лицо доброму хозяину плевать? Зачем кусать руку, которая кормит, а?