Выше уже было сказано, что программа исследований станции была рассчитана на работу трех ученых (В. Ю. Визе не пустили врачи, но программу не сократили), поэтому на плечи Ширшова и Федорова легли дополнительные нагрузки. Больше того, объем намеченных исследований был равен и даже превосходил объем работ обычной полярной станции со штатом 8-10 человек, в то время как на их станции зимовало только 4 человека. Эти обстоятельства потребовали очень четкого распределения обязанностей.
С первого же дня жители лагеря установили для себя твердое правило: делать как можно больше, не откладывать на завтра того, что можно сделать сегодня. И еще: не гнушаться никакой работой, все — за одного и один — за всех. Надо сказать, что эта договоренность неукоснительно выполнялась всей четверкой и никто ни разу не нарушил ее. Также с первого дня было введено непрерывное дежурство для наблюдения за состоянием льда в районе лагеря, хотя их гостеприимная льдина, на которой они поселились, пока не вызывала никаких беспокойств. На дежурного возлагалось также проведение метеорологических наблюдений.
Напряженная работа шла круглые сутки — день и ночь. Рабочее время было расписано буквально по минутам: общий подъем в шесть утра, сытный и обильный горячий завтрак, и затем все расходились по своим рабочим местам. День был максимально уплотнен так, что четверка собиралась вся вместе только за обедом в 6 часов вечера по московскому времени. И еще установился один неписаный закон: никогда не пропускать передачи «Последних известий» по радио в 23 часа 30 минут. Затаив дыхание, четверо зимовщиков внимательно вслушивались в слова, раздававшиеся в наушниках, и пили горячий чай. Особенно радовались их сердца, когда голос диктора с Большой земли доносил до них переданные со льдины вести о их жизни и работе или обращенные к ним передачи. В эти мгновения они, как никогда, ощущали свои тесные связи с далекой Родиной. Эти передачи, помимо ежедневной информации о жизни нашей страны и событиях на планете, вселяли в них бодрость, создавали хорошее настроение, так что о ощущении одиночества не могло даже быть и речи.
В полночь, когда прекращались передачи «Последних известий», наступала очередь ночного дежурства. Обычно на эту вахту вставал Кренкель. Как уже было установлено радистами, в ночное время наиболее благоприятные условия для радиосвязи, и Кренкель особенно любил в эти часы сидеть у своей радиостанции и вылавливать в хаосе звуков, заполняющих ночной эфир, все интересное и важное. После утреннего завтрака он подводил итоги ночной работы, приводил в порядок свое хозяйство, чтобы его можно было включить в действие в любой момент, и укладывался спать в опустевшей палатке. Ширшов и Федоров отправлялись в свои научные павильоны (так громко они называли свои маленькие палатки, где размещались их научные приборы) или походные лаборатории. Папанин же, если не требовалась его пoмощь ученым, занимался хозяйственными делами: садился на «солдат-мотор» и заряжал динамо, если ветряк бездействовал, проверял и чинил снаряжение, обходил по-хозяйски льдину и проверял склады, а после полудня шел на камбуз, что размещался в снежном домике у самой палатки, и принимался за приготовление обеда. Надо сказать, что Иван Дмитриевич отлично преуспел в этой профессии, и позже, во время жизни на Большой земле, процесс приготовления пищи сделался его хобби. В его распоряжении на льдине был широкий ассортимент доброкачественных продуктов, так что его товарищи по дрейфу питанием были очень довольны.