Травить детей – это жестоко. Но ведь что-нибудь надо же с ними делать!
Даниил Хармс
Человек, который взрослеет в реальной жизни, не понаслышке, а на собственном опыте узнаёт о существовании самых разных непростых жизненных ситуаций. Нужно ли ему это? Разумеется! Таким образом он постепенно формирует соответствующие навыки поведения – от малого к большому.
У гипертревожных родителей ребёнок вырастет весь в цветочках и одуванчиках, обложенный подушками безопасности. А потом – раз… и взрослая жизнь. И речь даже не о том, что на него во дворе кто-то нападёт. Проблема в том, что он даже на работу не сможет сам устроиться – его придётся за руку вести, потому что «там» страшно.
Думать о детях, заботиться о них – это вовсе не значит бояться за них. Заботиться о детях – это учить их учиться на собственных ошибках, учиться делать выводы из неприятных ситуаций.
Как правильно вести себя в той или иной ситуации? Что делать, когда обстоятельства складываются так, а не иначе? На что рассчитывать, а на что не рассчитывать, какими инструментами пользоваться, а к каким не прибегать ни при каких обстоятельствах? Как реагировать на то, а как на это?
Мы тревожимся о том, каким человеком вырастет наш ребёнок; но забываем, что он уже человек.
Сташия Таушер
Вот что должен осваивать ребёнок от года до восемнадцати. И это не вопрос читки нотаций, это отношения – подающего надежды спортсмена и талантливого тренера, который помогает, поддерживает, одобряет и ставит новые задачи. Не парализует активность, а ставит новые задачи, адекватные тем возможностям, которые с каждым годом появляются у ребёнка.
Но, к великому сожалению, это происходит нечасто, куда чаще дети не доверяют родителям. И вот в жизни подростка возникнет реальная опасность: натворил он что-то, на деньги «попал», предложили ему вступить в секту, четырнадцатилетняя девочка забеременела…
Поделится подросток со своими родителями этой проблемой, если знает, что те на всё реагируют истерикой и заламыванием рук?
Он им под пыткой не признается! А потом родители с удивлением обнаруживают, что их ребёнок уже год как наркоманит, дочь пару лет страдает анорексией, сын в скинхеды подался… Как психотерапевт подобные ситуации я регулярно наблюдал изнутри, и ничего хорошего с этой точки, честно сказать, увидеть не удаётся.
Когда мне было четырнадцать, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его; но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлён, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет.
Марк Твен
На психотерапевтический приём приходит встревоженный родитель, весь в благородном негодовании, а подросток сидит, смотрит на него исподлобья и чуть не улыбается! Почему, спрашивается?