Феррон тоже рассмеялся.
— Вы очень наблюдательны.
— Благодарю вас. Как идут дела на площадке? — спросила она.
— Плохо.
— Я так и предполагала.
Феррон наблюдал через решетку, как девушка отошла к сортировочному столику и вернулась к окошку. Ее черная фаевая юбка, изящная белая блузка, капроновые чулки подчеркивали красивые линии ее. фигуры.
«Непонятно, — подумал он, — почему девушка с таким лицом и такой фигурой работает на почте маленького городка».
Перевязанная бечевкой пачка конвертов, адресованных «Аттракци- онисту Эду Феррону», оказалась слишком толстой и не пролезала в узкую прорезь. Девушке пришлось поднять решетку.
’ — Послушайте, дорогая, — спросил Феррон. — Как понимать вашу шутку.
— Какую шутку?
— То, что вы сказали о моем деле?
— Вы ведь мистер Феррон? Это ваши аттракционы?
— Точно.
— Когда ваши грузовики>: приехали в город?
— Около четырех часов утра.
— Так, значит, вы не читали вчерашние газеты?
— Нет.
Ладонь Феррона прикрывала пачку конвертов. Рыжеволосая девушка положила сверху руку, такую же холодную и красивую, как она сама.
— А я прочитала их. И на вашем месте, мистер Феррон, между нами, конечно, я вела бы себя в Бэй-Байу очень осторожно.
Феррон взял ее за руку.
— Почему?
— Лучше бы вам закрыть свои аттракционы, но если вы все-таки останетесь, то будьте осторожнее.
Все еще улыбаясь, девушка высвободила руку и вернулась к сортировочному столу.
— Как вас зовут? — спросил Феррон.
— Ханна, — ответила она. — Ханна Мерри.
Феррон любовался округлостью ее бедер, представляя себе, каково было бы с ней в постели. «Чудесно, — решил он, а, возможно, и нет. Ведь это просто еще одна женщина*. Улыбка Феррона угасла. Когда- то он чувствовал то же самое, знакомясь с Деллой.
— Не объясните ли вы поподробнее, почему я должен быть осторожнее.
— Нет, — отрезала Ханна.
Феррон взял свою пачку писем и вышел на улицу. После относительно прохладного помещения. жара казалась еще более нестерпимой. Солнечный свет слепил глаза; Обжигающий воздух-волнаМи поднимался от асфальта. Чувствовался запах горячей резины, раскаленного металла, жареной рыбы, подгоревшей кукурузы, и поверх всего — кисло-сладкий запах прибрежной болотной грязи.
Его «ягуар», как обычно, окружали восхищенные зеваки.
— Вот это машина! — . восторгался один из них.
Феррон открыл дверцу и бросил письма на сиденье.
— Вы'правы, автомобиль неплохой.
— Вы с аттракционов, да?
— Точно. Аттракционы принадлежат мне. — Он показал на золотые буквы на* дверце машины. — Эд Феррон — это я.
Однако, никто из собравшихся не представился. Только один спросил: