Док Хэнли, Балл Горэм, Билл Виллард ждали его возле машины на улице.
— Как ты? — спросил Хэнли.
— Сам видишь. Большой ли ущерб на площадке?
Виллард открыл дверцы машины.
— Довольно большой.
— Поговорим обо всем утром, — сказал Феррон.
В машине ехали молча. Дождь рассеял жару. Ночь была прохладной. Феррон остановился, посмотреть на обгоревшие остовы сожженных грузовиков, затем пошел по ведущей среди развалин дорожке к своему трейлеру.
Мадам Зара, Беби Ида и Марва сидели под фонарем. Марва подошла и тронула его за руку.
— Мне так жаль, Эд.
— Да. И мне тоже, — сказал Феррон. Он зашел в свой трейлер и закрыл дверь. ’
Он сожалел, что тогда, в дождь, Марва пошла за ним. Он сожалел, что помог ей тогда забраться в кабину чертова колеса. Человеку всегда хочется сохранить хотя бы одну иллюзию.
Когда Феррон вернулся на площадку, аттракционы уже были разобраны. Балл погрузил на оставшиеся грузовики то, что сохранилось после неистовства бури и толпы. Брезент вспучивался самыми невероятными буграми. Столбы и тяги высовывались из кузовов, слишком коротких для них. Рессоры осели под чрезмерной тяжестью. На большей части грузовиков, уцелевших после пожара, обгорела краска. Теперь «Аттракционы Эда Феррона» выглядели как поезда с беженцами из кинофильма, а вовсе не как нарядный ярмарочный городок, который прибыл в Бэй-Байу. По распоряжению Феррона один из рабочих замалевал на «ягуаре» нацарапанные непристойности, и теперь машина выглядела как будто больная проказой.
Док ждал возле машины.
'— Эд, мы все возимся, возимся, никак не сдвинемся с места.
Феррон был разгорячен. Он совсем не спал, страшно устал. Все утро он сражался с Тэйером и агентами страховой компании. Его поврежденный глаз и затылок сильно болели, трудно дышалось сломанным носом.
— Тогда мы потащим все не себе, — отрезал он. — В четверг мы должны открыться в Батон-Руж под эгидой Американского легиона. Я только что закончил переговоры с местным командиром Легиона.
— Сказал ему, что у нас случилось?
— Нет, они увидят сами, когда приедем туда.
— А что с банком?
— Я перечислил им те пятьсот долларов, которые собирался заплатить Ярнеллу.
— И сколько же у тебя осталось?
Передышка от жары оказалась только временной. Снова стало жарко. Феррон вытер пот потрепанной панамой.
— Остались гроши.
Хэнли нагнулся к окошку «ягуара».
— Слушай, Эд. Зачем пытаться сделать невозможное? Ты не можешь продолжать дело без капитала. Я дам тебе пять тысяч за остатки аттракционов и приму на себя оплату закладной.
Феррон боролся с искушением. Пять тысяч — огромная сумма для человека, у которого в кармане осталось три доллара. Но если он продаст аттракционы, у него не останется ничего. В его нынешнем состо-. янии он отчетливо представлял себе, что тогда будет: он спустит эти пять тысяч на выпивку и в один прекрасный день проснется в канаве.