— Доместико, мой мальчик, позови Крунта, — попросил оружейник на третий день пребывания в Жданаро.
— Сейчас, мастер.
— И пусть захватит вина, разговор может оказаться длинным. И… тебе не обязательно звать меня мастером.
* * *
Дверь в кабинет синдика больше походила на ворота, причем, амбарные — аляповатые, способные впустить груженый воз. Их не спасали ни резьба, ни узорчатая ковка.
— Старый идиот, — улыбнулся в усы Гарфан дер Лан, пока прислуга разводила тяжелые створки и поправляла серую дорожку, бегущую к столу, за которым восседал синдик.
— Доброго дня, капитан, — поприветствовал хозяин кабинета. Выражение бледного лица говорило о другом: доброй вестью стала бы голова дер Лана, внесенная за слипшиеся от крови волосы. Густые седые бакенбарды и красные глазки привносили во внешность синдика что-то звериное.
— И тебе, — сказал капитан.
Двери-ворота за его спиной закрылись.
В длинных канделябрах горели свечи, цветная мозаика окна и шелковые завесы почти не пропускали свет. Синдик заерзал в бордовом платье, расшитом раковинами. Он долго смотрел на кожаные сапоги Гарфана, прежде чем начать.
— Ты не забыл, что Жданаро — по-прежнему город Северии? — начал синдик издалека.
Капитан читал весь разговор наперед.
— Я всегда об этом помнил.
— Мы проиграли Калипсии, стали префектурой Урабии — частью Империи, но нам сохранили наше имя и традиции.
— А некоторым и их посты, да? Я помню, как ты лизал сапоги урабийским псам.
— Ты забываешься!
На бледном лице проступили красные пятна, под стать платью. Капитан сжал в глубоком кармане куртки холодную сталь револьвера. При мысли об этом оружии его охватывал трепет. Оно было совершенно! Револьвер обеспечивал непрерывную стрельбу — шесть выстрелов без необходимости подсыпки пороха на полку. Кремневые замки скоро канут в лету. Историю будут делать револьверы подобного типа. Он — капитан Гарфан дер Лан — начнет новый виток истории его родины, порабощенной Северии. Изобретшего револьвер оружейника нужно бы озолотить, но у тайной (пока тайной!) войны нет лица — только оскал.
— Что ты задумал? — прорычал синдик. — Твои наемники в открытую рекрутируют горожан, а на окраине города разбивают бараки и подбирают под себя оружейные цехи. Скоро сюда введут войска империи!
— Не сомневаюсь. И мы встретим их!
— Что-о?!
Капитан достал револьвер и три раза нажал на спуск. Барабан три раза провернулся, практически беззвучно.
Дер Лан подошел к залитому кровью синдику и ударил сапогом по стулу. Туша городского смотрителя упала на пол.
— Молчи, пес, — сказал капитан, глядя на дыру над бровью. — Хоть минуту помолчи.