А потом опустил на поросшее сединой мертвое лицо тяжелый сапог.
С шумом раскрылись двери. Люди капитана — трое солдат в черных плащах, крепящимися серебряными застежками на правом плече — ждали, не переступая порога. На заднем плане в кучу свалили прислугу. Верхнее тело — разрублено надвое. Высокий солдат с острыми скулами отер тряпицей лезвие сабли и кивнул капитану.
Гарфан дер Лан кивнул в ответ. Поднял руку: все в порядке, дай мне несколько секунд. Отвернулся, схватил со стола бронзовый канделябр (пламя свечей легло горизонтально) и швырнул его в сторону завешенного шелковыми тканями окна.
* * *
Они говорили.
Когда зашло солнце и тени забились в морщины на лице хозяина, Доместико уснул на длинной лавке (его нарастающий храп заставил Шавоя улыбнуться). Крунт продолжал слушать и лишь изредка спрашивать.
Вино закончилось; Крунт послал конопатого пухлого мальчугана за новым бочонком. Тот вернулся чем-то расстроенный. Слуга сообщил, что несколько бочек в подвале лопнуло, и теперь устроенный в полу бассейн полон пролитого вина. Мальчишка боялся наказания, и оружейник, читающий мир ушами, понял, что в пролитом вине повинно вовсе не треснувшее дерево.
Хозяин, казалось, не понял боязни слуги. Его занимал лишь рассказ Шавоя.
— Вычерпай, что сможешь, для этого и нужен бассейн, — небрежно бросил он мальчишке. — Поставь наш бочонок на стол и ступай прочь!
Крунт выслушал оружейника, долго рассматривал листик с эмблемой и прозвищем дома, а потом заговорил.
Понимание. Доверие. Желание помочь. Вот, что витало в комнате. Не считая кисловатого аромата, как всегда, дрянного в трактирах вина.
— Серый Медведь — эмблема дома дер Ланов.
— Дер Лан…. Именно это и написано под картинкой, так прочитала Варта. Но не смогла с уверенностью сказать, прозвище ли это.
— «Дер Лан» с крайнесеверского означает Послесоздатель. Дословно — «Стоящий За Спиной Создателя».
— Ты знаешь, где этот дом, Крунт?
— Конечно, господин. Все в Жданаро знают это. Как и единственного обитателя старого имения, Гарфана дер Лана. Капитан — последний родственник убиенного царя Самона.
Шавой чувствовал гаснущее тепло лампады, отметил сошедший на шепот голос Крунта. Протянул руку и взял чашу с вином там, где и оставил ее в прошлый раз — на расстоянии двух вытянутых ладоней от края стола.
— Опиши мне капитана.
Хозяин постоялого двора выполнил просьбу.
Оружейник долго молчал. Достаточно, чтобы заставить нервничать даже немых призраков. Наконец он заговорил:
— Этот человек приходил ко мне за день до ослепления. Он стоит за всем, что случилось со мной. Я уверен. Дай руку. Представь его, представь, как он говорит.