— Спасибо, Доместико, — оружейник провел по щеке мальчика рукой. — Отнеси мешочек на хранение Крунту и погуляй.
— Можно я побуду с вами, мастер?
— Нет, мой мальчик, мне надо закончить дела с этими людьми.
— Они такие грязные и… страшные. У одного длинный шрам на лбу и черные зубы, — шепнул мальчик на ухо.
Шавой рассмеялся.
— Иди. Я скоро освобожусь.
Когда скрипнула дверь, он обратился к людям, которых Крунт нашел для него в трущобах.
— Вы говорили о сложностях.
— К капитану не так просто подобраться. Разве что дома — он брезгует охраной.
— Мы, вроде бы, сошлись в цене, а вы получили аванс. Принесите мне голову дер Лана и заберете остальное. Я слышал, что к нему очень приближены несколько наемников — за их головы я доплачу отдельно.
Трущобный, чей голос раздавался слева, откашлялся.
— Вы хотите сорвать переворот?
— Перевороты не отменяют из-за одной отрубленной головы. Это политика. И дер Лан — не сердце заговора, иначе этот маскарад не зашел бы так далеко.
— Тогда зачем?
— Хочу съесть его глаза.
* * *
Они ввалились в комнату вечером. Шавой расслышал гулкие шаги еще в коридоре. Его сердце забилось быстрее.
— Все кончено?
— Нет. Но у нас для тебя сюрприз.
— Говорите.
— Мы схватили одного из его людей. Правую руку капитана.
— Где он?
— В подвале.
— Ведите меня, — сказал Шавой. — И подготовьте инструменты.
— Мастер, куда вы?
— Останься в комнате, Доместико.
* * *
Когда достали кляп, хлынул поток угроз и брани.
— Сучьи потроха, ваши кишки намотают на колесо, если с утра я не появлюсь в лагере! Развяжите мне глаза, псины!
Этот голос…
На секунду Шавою показалось, что связан он, и его глаза начинают вскипать под тяжестью раскаленных монет, а этот шершавый голос интересуется, хорошо ли он разглядел императорский профиль на чеканке. Г олос смеется…
Оружейник исследовал привязанного к стулу человека. Повязка на глазах — излишняя предосторожность, если учесть, что из подвала наемника вынесут по частям. Проснувшаяся в Шавое ярость требовала этого. Потрепанный парус мести наполнили ледяные ветра.
Бугры скул, на левом ухе нет мочки, запекшаяся кровь на затылке (скорей всего, наемника оглушили), плотная жилистая шея.
— Что вам надо? Клянусь сердцем матери, вы умрете страшной смертью!
— Твоя мать давно сгнила в яме, — процедил один из трущобных.
— Я отрежу вам уши и…
Оружейник сильно ударил наемника в лицо, слепок которого уже стоял перед его внутренним взором. Под кулаком лопнула переносица.
— Снимите на секунду повязку, пусть рассмотрит меня, а потом наденьте.
Трущобники выполнили.
— Ты… — процедил наемник и замолчал.