Доместико открыл глаза.
— Уже приехали? — освобождаясь от дружеских объятий сна, спросил мальчик.
Шавой передал ему исписанную убористым почерком гербовую бумагу.
— Да, выходим. Прочти вверху — там адрес.
Они вышли из повозки. Город встретил их зычными криками рыночных торговцев, звуками катящихся по мостовой бочек, девичьим смехом и криком глашатая, возвещающего горожанам о приезде нового оружейника.
— Приветливый город, — улыбнулся Шавой, ощупывая тростью брусчатку. — Ты разобрался?
— Да, нам сюда, идемте.
Они двинулись по узкой улочке. Доместико с интересом разглядывал нарядные окрестные дома, спешащих по делам улыбчивых горожан, красочно описывая увиденное оружейнику. Мальчик поражался отличию города — трепещущие на ветру косицы флагов, пойманный окнами домов солнечный свет, чистая мостовая — от тех образов, что отчетливо маячили в его памяти, напоминая о минувших днях.
Этот город был другим, в нем, казалось, живут люди, неспособные на предательство, что стало обыденным в иных местах. Люди, открыто смотрящие друг другу в глаза, уважающие родной город, своих соседей.
Так думал мальчик.
— Доместико, сынок, — обратился к нему Шавой. — В этом городе мы останемся жить. На оставшиеся деньги я приобрел небольшой дом, где разместится наша с тобой оружейная мастерская. Благодаря помощи рыцаря Аарона я получил место главного оружейного мастера. Я научу тебя премудростям ремесла, мой мальчик, и мы сотворим множество чудесных орудий, что прославят наши имена.
— Мастер… отец, — вполголоса произнес мальчик, казалось, навсегда уже забытое слово. — Мы будем жить вместе?
— Конечно, ведь мы одна семья. Или ты считаешь себя достаточно взрослым, дабы бросить старика и найти себе симпатичную девчушку?
Доместико засмеялся. Шавой обнял его и погладил по щеке.
«Мой сын, мой сын», — с волнением открывал в себе оружейник нечто новое.
«Отец!» — кричала душа мальчика, обретшего в этом жестком мире того, кому можно верить всегда; того, кто будет рядом, что бы ни случилось.
И Шавой, наконец, понял, что новое предназначение, о котором говорил странный сапожник, идет сейчас с ним за руку.
Этот не по годам возмужавший мальчик и есть смысл его жизни.
Ради него стоить идти дальше, укрывая глаза от ярких лучей восходящего мира.