Она хотела поблагодарить. Символ угасания.
Хотела сказать спасибо. Символ перехода.
Она могла сбежать, но смирилась. Символ возрождения.
Некуда бежать. Символ врат.
Черный отложил нож и снова погрузил младенца в корыто с темной жидкостью. Наступало время второго ритуала.
* * *
— Заходи, — Черный подтолкнул.
Ксиня протиснулась в деревянный домик. В середине единственной комнаты была вырыта яма, кишащая белыми червяками. По кругу у стен теснились полки. Ксиня осторожно села на одну из них, ощущая холод и влагу. До этого Черный велел раздеться и тут же сжег ее одежду в печи.
Колдун закрыл дверь на засов, оставив жертву в темноте. Слышалось копошение червей в яме и поскрипывание деревянных полок.
Несмотря на холод, Ксиня чувствовала странное облегчение. Легкость хоть и притупилась немного, но все еще жила где-то внутри. Она вселяла странную надежду, что все будет хорошо и скоро закончится. Ксиня дотронулась до незаметных шрамов и невольно улыбнулась. Как же хорошо избавиться от того, что напоминало прошлую боль. Ксиня ненавидела боль, хоть и привыкла к ней. Каждый раз, когда тот или иной «приятель» мачехи резал ножом или прикладывал раскаленную иглу, где-то внутри разливался странный огонь.
Этот огонь повелевал чувствами, хотя Ксиня никогда не решалась дать ему волю. Она ненавидела своих мучителей. Она мечтала, чтобы в них ударила молния или сбила лошадь, чтобы они внезапно заболели или взорвались, забрызгав все вокруг кровью и внутренностями. Она мечтала сама воткнуть нож им в горло или вырвать глаза и посмеяться, когда изверги будут ползать по полу и искать их. Огонь часто жег изнутри, но разве она могла с ним что-то сделать?
В комнате стало труднее дышать. Полки нагрелись и теперь обжигали кожу. Ксиня встала. Босые пятки наступили на червяков. Те лопались, обдавая пальцы ног слизью. Ксиня поморщилась, почувствовав жжение. Она попыталась вновь забраться на полку, но тут же одернула руку. Возле потолка темноту разрезал огонь. Заживо… он хочет, чтобы она сгорела заживо! Ксиня сглотнула от страха. Всплыли воспоминания о горящих лучинах, которые об нее тушили. Было больно, оставались ожоги. Каково это — сгореть? Наверное, дико больно. Сколько она промучается, прежде чем умрет? Ксиня решила не дожидаться этого и задержала дыхание. Лучше задохнуться — это будет быстрее.
Она присела возле ямы, чувствуя, как черви ползают по пальцам. Попыталась отстраниться от всего. Очень хотелось вздохнуть, но она только сильнее стиснула зубы. Огонь быстро спускался. По телу лился пот, а воздух прогрелся настолько, что кажется, снеси курица яйцо — оно получилось бы вкрутую.