Авдеев копал истово. Когда показалась рука, Ильюхин увидел на пальце обручальное золотое кольцо и приказал:
— Хватит. Кладем.
Закопали быстро. Но прежде Кудляков снял с пальца Долгорукова кольцо, повертел, зачем-то понюхал и спросил:
— Никто не хочет? Ну и ладно. — И швырнул в сторону тюремной стены. Сказал: — Теперь, Ильюхин, вся надежда на тебя. Войди в полное и несомненное доверие к Романовым. Любой ценой. Хоть с царицей переспи, понял? Я считаю, что письма от полковника следует тебе ненавязчиво разоблачить, но осторожно! Юровский — каин! Он все сечет, как мясорубка! Ошибешься — убьет. И нас потянешь. Торопись! Вот-вот прибудут последние Романовы. И события примут неуправляемый характер. Чехи, сибирцы, то-се… Мы не имеем права на ошибку и на неуспех! Помощь любая! Деньги, золото, камешки — без ограничений. Вперед!
Знакомые слова, знакомая задача…
Расходились по одному. Домой Ильюхин вернулся на рассвете, голова гудела, как пустой котел раздачи на камбузе. Грохнулся в койку не раздеваясь. Спал — не спал, только все время лез Юровский, старался сдернуть брюки и совершить содомский грех. Проснулся разбитый, в полном ничтожестве, почти в отчаянии. «Он ведь, каин, еще под нас подведет… думал убито. — Как угадать? Он опытный, сука…»
Теперь заснул мертвым сном и проснулся от безумного стука в дверь. То был посыльный из ЧК. Пока все совершалось по плану Юровского. В гостиной ДОНа стоял письменный стол, за ним работал доктор Боткин. Полчаса назад, при досмотре помещений, в ящике письменного стола обнаружили пачку револьверных патронов. Посему Юровский предполагает всех незамедлительно расстрелять, для чего требует сотрудника Ильюхина в Дом Особого Назначения…
Бежал сломя голову, бежал так, как никогда не бегал. В гостиную влетел, теряя дыхание. Юровский стоял у стола прямой и гордый, как древний бог, Боткин замер у окна, царь с царицей прислонились к стене, Мария Николаевна молилась у иконы в углу.
— Вот, — сказал Юровский и швырнул пачку с патронами на стол. — Я требую, граждане, чтобы вы во всем сознались. В противном случае я буду принужден вас всех расстрелять. Немедленно.
Царица вскрикнула и спрятала лицо на груди мужа. Мария замолчала на мгновение, но тут же продолжила — громче, увереннее:
— …не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень…
— Прошу за-амолчать! — заорал Юровский, но Мария продолжала:
— …не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему!
— Откуда это? — тихо спросил Ильюхин.
— Какая разница… — махнул Юровский указательным пальцем. Прекрасный шанс, вот что я вам скажу!