– С-с-стоять…
И передние ряды Тварей, почувствовав что-то, нерешительно дрогнули.
– Стоять… это не ваша земля…
И они начали замедлять бег.
– Стоять… это приказ…
Мой исказившийся голос на пару с внезапно проснувшимся гневом тяжелым покрывалом накрыл все Тихое Плато, заставив нежить резко затормозить, завороженно уставившись на багровое солнце на моей груди, а ряды смертных, напротив – испуганно отшатнуться.
Но это было хорошо.
Вернее, это было очень и очень хорошо. Раз уж Твари не могут без Хозяина, раз уж они признали меня в прошлый раз, то почему бы не сделать это повторно? Тем более что эффект был отличным. Видимо, непростой амулетик Лин для меня раздобыл. Очень непростой. И очень сильный. А от моей крови он стал, вероятно, еще сильнее. Потому что с каждым мгновением разгорался все ярче, становился злее, с каждым мигом его сияние приковывало к себе внимание все большего количества Тварей. И вот они замедляются, активно тормозят, старательно царапают когтями землю, упираются, пытаясь сдержать напор тех, кто поджимает со спины. И смотрят, смотрят, смотрят… как завороженные смотрят на знак моей власти над ними и никак не могут отвести глаза.
Такие же красные, как амулет, который светится, подобно глазу их мертвого бога, у меня на груди.
– СТОЯТЬ! – властно повторила я, позволив Лину подняться на дыбы, чтобы они лучше видели.
Невесть откуда взявшееся эхо ударило по плато с такой силой, что даже меня едва не приплющило. Заволновавшееся войско за моей спиной с тихим ропотом попятилось. А вот Твари беспокойно заметались, закачались, как под мощным акустическим ударом. После чего вдруг застыли, словно каменные, уставились на нас все разом, жутковато приоткрыли смрадные пасти и перестали дышать. Как будто услышав глас с небес. Или узрев какую-то редкую истину, которой никогда раньше не знали.
От прикосновения амулета левую ладонь обожгло как огнем. Но переложить его в правую я не рискнула – Эриол мог понадобиться в любой момент. Так что раз цапнула левой, значит, и будет левая, пока я не удостоверюсь, что амулет подчинил себе ВСЕХ Тварей Степи и без моего желания никуда больше не выпустит.
И сейчас мне было наплевать, что обо мне подумают люди. Что кожа уже горит, а Лин подо мной как-то странно застыл. Плевать даже на то, что сзади могут плохо подумать на мой счет растерявшиеся от такого поворота событий святоши. И на то, какие мысли сейчас крутятся по моему поводу в их фанатичных, крепко сдвинутых на вере мозгах.
Да. Сейчас это все уже неважно. Кроме того, что я могу сохранить около миллиона жизней. Причем как с одной, так и с другой стороны. Если уж я Степь чувствую, хотя она мне не принадлежит, если ее обитателей уже условно можно назвать живыми… нет. Не хочу я проверять, насколько они в действительности соответствуют этому термину. Достаточно и того, что я, кажется, заметила осторожно выбирающегося из чудовищной массы нежити знакомого кахгара. И того, что следом за ним вся остальная часть Тварей начала осторожно, медленно и очень постепенно, опускаться на землю в жесте подчинения и покорности.