– Это ты сделала меня таким! – прокричал Даниэль напоследок. Кокон, вспыхнув, превратился в пепел. Вопли стихли.
Джерри поразился внезапно наступившей тишине, не зная толком, радоваться ей или бояться.
Он наблюдал за матерью, которая смотрела на исчезающие в воздухе тёмные пепельные снежинки. Когда их не стало, Амелия повернулась к нему. Да так быстро, что Джерри невольно вжался в стенку.
Его мать не шла – она парила над полом, приближаясь к нему. Джерри наблюдал за ней, не в силах шелохнуться. Мозг лихорадочно соображал, стараясь вычислить угрозу, но Джерри её не ощущал. Амелия подлетела к нему и опустилась на пол. Подобрав сияющие одежды, она присела рядом с ним на колени и улыбнулась.
Её рука потянулась к Джерри, и он отчего-то зажмурился, когда она коснулась его щеки. Ладонь Амелии была тёплой и нежной.
Джерри открыл глаза. Она бережно погладила его по голове и так же бережно зашептала, словно он был хрупкой вазой, которую она боялась сломать:
– Ты молодец, малыш. – Голос Амелии отдавался мягким эхом. Джерри попытался прочесть что-то в её глазах, но не смог. Это было странно, как смотреть сквозь мутную воду. Она улыбалась. – Надеюсь, ты сможешь меня простить, Джерри. К сожалению, это ещё не всё. Нужно положить конец всему этому кошмару. И тогда, я обещаю, мы снова будем вместе.
Джерри смотрел матери в глаза, такие же зелёные, как у него самого, и от этого ему было горько. Он только обрел её, и вот она опять хочет уйти. В груди постепенно нарастало жгучее чувство, челюсть саднило. Тяжесть тела возвращалась, а вместе с ней и боль.
Джерри задрожал всем телом, ощущая опустошённость.
– Как? – тихо спросил он. – Как мне это сделать? Я так устал от всего этого. Ничего не выходит! Скажи мне, как? Как мне всё исправить?!
Амелия бережно взяла Джерри за руку и, наклонившись, прошептала ему на ухо всего три слова:
– Тебе нужно проснуться.
Джерри резко распахнул глаза. Его мутило, а тело трясло. Он попытался осмотреться и со странным облегчением обнаружил, что снова лежит в серо-белой комнате изолятора, в буйном отделении.
Лампа, висевшая на потолке, слегка мигала и слепила глаза. Джерри с болью привстал на локтях. Ребро горело при малейшем движении, и Джерри закашлял, когда попытался глубоко вздохнуть. Из-за этого челюсть тут же отозвалась болью, и он мигом пожалел о своей попытке как следует надышаться.
Джерри, морщась, осторожно встал с кровати и чуть не рухнул на пол. Ноги подкосились, комната закружилась перед глазами. Джерри облокотился рукой о стену и немного переждал.