Майя жалобно моргнула. Сердце ее разрывалось от противоречивых чувств — привязанности, отчаяния, страха.
— Что он обо мне подумает!
— Ну тише, тише, — успокоила ее Сабина. — Не стоит об этом беспокоиться, тебе и своих забот хватает. Едва ли дохту-мондарцы будут долго держать его в заложниках. Они знают, что у него водятся деньги, а значит, он может внести выкуп. Правда, эти деньги он готовил для завоевания Комороса… ну, а теперь нессийцы возьмут их, чтобы вторгнуться в Ассинику.
Последние слова она произнесла с горечью.
— Да, но что останется у него в памяти? — сказала Майя. — Какая это тяжелая ноша…
Она вспомнила слова Кольера: будучи пленником в Пайзене, он надеялся, что выкуп заплатит ее отец, памятуя о затеянном династическом браке.
— Я так хотела бы ему помочь, — в отчаянии прошептала Майя. — Но у меня ничего нет.
ГЛАВА ПЯТАЯ
На кухне у альдермастона
Подойдя ближе, Майя и Сабина увидели, что окна кухни светятся теплым светом. Из тени у стен выступила фигура, в которой Майя тотчас же узнала Сюзенну. Девушка в волнении заламывала руки.
— Ах, наконец-то! — с явным облегчением воскликнула она. — Простите, что я бросила вас после уроков.
Тут она вгляделась в лицо спутницы Майи и совсем смутилась.
— Прошу прощения, Великая Провидица, я вас не узнала. Мне очень жаль, что я бросила вашу…
— Не беспокойся, — непринужденно перебила ее Сабина. — Я показывала внучке аббатство. Ты ужинала?
— Нет, — ответила Сюзенна, все еще заламывая руки. — Я пошла было на кухню, где едят ученики, но по дороге вспомнила, что теперь должна есть здесь. Я справилась на кухне, но Колетт сказала, что вы еще не приходили.
Майя не поняла, отчего Сюзенна так взволновалась, однако улыбнулась и не стала упоминать о друзьях, которые сманили девушку за собой. Должно быть, теперь она чувствует себя виноватой за то, что пошла с ними. Девушки открыли дверь кухни, и оттуда хлынула волна пряных ароматов.
Впервые увидев кухню, Майя была поражена царившей там безупречной чистотой. Не было ни мучной пыли, ни просыпанных круп. Пол был выметен, столы аккуратно расставлены по местам, у каждой ложки, сковороды и кастрюли имелся собственный крючок или место на полке. Кухня полнилась восхитительными запахами дрожжевого теста, корицы, гвоздики и солонины. Главную кухарку звали Колетт. Это была пожилая женщина в чистом фартуке, с волосами, убранными в тугой узел. При виде вошедших она встала с видом суровым и непреклонным. Поварешку она держала перед собой, словно меч.