– Дай ей «эликсир счастья»! Ребенок все равно умрет, если она умрет, – кричит Тори.
– Уже слишком поздно, и у нас тут нет ничего более сильного, – говорит врач. – Так намного мучительнее, чем это делаем мы. – Он протягивает руку к шкафу, выдвигает другой ящик и достает еще один шприц. – Введите ей полную дозу вот этого, и все закончится быстро.
– Она сказала – никаких наркотиков, – говорит Катран, с трудом контролируя свой голос.
Я держу ее. Девушка уже ничего не соображает, но лицо ее искажено мучительной болью. Тело выгибается еще последний раз, застывает, потом обмякает.
Умерла.
Тори смотрит на врача, потом на нож в своей руке.
– Позволь мне? – спрашивает она у Катрана. – Медленно.
Катран качает головой и забирает у доктора второй шприц.
– Нет. Дадим ему то, что он использовал на других. – Катран отдает шприц Тори.
Он держит врача, который, когда до него доходит, начинает вырываться.
– Вы не можете! Это убийство!
– А как насчет того, что вы здесь делаете? Как ты это называешь? – рычит Тори.
– Законы придуманы не просто так. Эта… если она беременна, что тогда? Либо умирает от болей во время схваток, либо мы даем наркотики, чтобы остановить боли, и умирает ребенок. Забеременев, она нарушила свой контракт. Нарушители контрактов старше шестнадцати лишаются, согласно закону, данного им второго шанса. Это есть в контракте, который они подписывают!
– Как будто у нас есть выбор, подписывать или нет, – зло выпаливаю я и поднимаю руку. Глаза его расширяются, когда он видит мой «Лево». – С нее могли снять «Лево», чтобы ребенок остался жив. Чтобы оба остались живы!
Доктор качает головой.
– И что потом? Все Зачищенные девушки в стране будут беременеть намеренно, чтобы избавиться от наказания.
Тори улыбается, держа шприц в руке.
– Итак, ты сказал, что полная доза этого зелья – быстрая смерть. А как насчет половины дозы?
Ужас, отражающийся на лице доктора, вполне ясно отвечает на этот вопрос. Тори направляется к нему, но я не могу оставаться, не могу смотреть. Головокружение возвращается, все делается серым. Пошатываясь, выхожу из здания. Иду мимо тел, стараясь не смотреть на них, но боковым зрением все равно невольно замечаю. Кровь. Смерть.
Доковыляв до деревьев, я обхватываю рукой ствол, и меня рвет. Из здания у меня за спиной доносятся крики.
Силюсь прояснить мозг, осмыслить то, что узнала. «Лево» убьет Зачищенную во время схваток. Не потому ли Эми и Джаззу не разрешается оставаться наедине? Не потому ли и мне нельзя было оставаться наедине с Беном? Я не знала.
А та девушка?
Лордеры стерли ей память, и теперь она умерла. И мы не смогли бы ей помочь, даже если бы попытались. Она выглядит старше Эми. Много ли ей оставалось до двадцати одного и до свободы? Я раскрываю ладонь. В руке у меня серебряное колечко, которое я сняла с ее пальца в конце. Внутри выгравировано: