– Это неправда! Я готова на все.
– Так ли, Рейн? – Нико откидывается на спинку стула, на лице сомнение. Он вскидывает руку, словно просит помолчать.
Я закусываю губу.
– И вот какая у меня проблема. Катран считает, что ты помеха, а я обычно доверяю его мнению.
И вновь шок предательства. И это тот Катран, который рассказывал мне, что мы были друзьями, что это он успокаивал меня, когда мне было страшно. Был таким чутким в отношении Бена. «Были друзьями» – очень точно сказано.
– И все же… – Нико пожимает плечами. – Как бы ни хотел я верить в тебя, Рейн, есть что-то еще. Ты представляешь для нас опасность
– Что ты имеешь в виду?
– Ты склонна совершать импульсивные поступки, не задумываясь о последствиях. – И вновь он вскидывает руку, приказывая молчать. – Как Тори – риск, который я уже полюбил, но все равно риск. И эта твоя вылазка, чтобы увидеться с Беном… А если бы тебя схватили? Смогла бы ты не выдать нас?
– Да, – отвечаю я сразу, не задумываясь. Я ведь не сказала о них Коулсону ничего такого, чего бы он уже не знал.
Нико, как всегда остро ощущающий любые нюансы мысли или чувства, все это замечает.
– Давай-ка признавайся, Рейн: какому еще риску ты нас подвергла?
Но я не могу рассказать ему о Коулсоне: слишком поздно.
– Рейн? – Нетерпеливый голос, который не ждет. – Скажи мне сейчас же: что это за риск?
Пан или пропал.
– Когда на меня напали, ко мне вернулась память, и я вынуждена была защищаться. Он… остался жив и все помнит.
– Имя, – требует Нико.
– Уэйн Бест, – тихо выдавливаю я, словно не хочу, чтобы меня услышали. Подписала ли я сейчас смертный приговор? И все же, так много умирает тех, кто этого не заслуживает; по мне, так Уэйн – далеко не лучший представитель рода человеческого.
– Почему ты не сказала мне об этом раньше? – Он качает головой. – Как же я могу тебе доверять?
– Я сделаю все, чтобы проявить себя.
– В самом деле? – Он вздыхает. Неожиданно поворачивается и подается вперед, опирается руками о подлокотники моего стула и сверлит пристальным взглядом.
– Подумай, Рейн. Что ты можешь для нас сделать? Что можешь дать нам, чем доказать, что действительно готова на все. Чтобы я понял, что могу тебе доверять.
Я лихорадочно соображаю, пытаясь придумать что-нибудь, что докажет ему мою преданность. Образы и лица вихрем кружатся в голове, а потом…
Глаза мои расширяются, когда одно лицо задерживается.
– Ты что-то надумала. Скажи мне, – требует Нико приказным тоном. В памяти вспыхивает картинка из прошлого: кирпич… пальцы. Я внутренне содрогаюсь. Ему нужно подчиняться.
Каждое произносимое слово дается мне с трудом, с болью. Черта подведена. Выбор сделан.