Катран протягивает ко мне руку, и я отшатываюсь. Он вздыхает, достает платок, вытирает руку и показывает мне:
– Это всего лишь царапина. Я в порядке. Видишь?
Я оборачиваюсь. Крови больше не видно, и дыхание мое постепенно выравнивается.
– Теперь понимаешь, Рейн? – тихо говорит Катран. – Почему ты не можешь быть с нами. Ты представляешь опасность для всех нас. Если ты так реагируешь на несколько капель крови, то что, по-твоему, делают бомбы и пули? Ты в любую минуту можешь расклеиться. А если мне придется приглядывать за тобой, другие окажутся под ударом.
– Я не понимаю. Я же помню атаки и кровь. – Я сглатываю и заставляю себя внутренне сконцентрироваться: громкие звуки, крики, бегущие люди. Но детали неясны: я не помню, что делала. Должно быть, я ранила людей, а потом заставила себя забыть, поэтому все так расплывчато. Мне становится не по себе. Неужели я и вправду кого-то убила?
– Во что же Нико играет? – размышляет Катран, разговаривая, похоже, сам с собой. – Он же должен понимать, что это невозможно. Почему так хочет, чтобы ты участвовала? Почему это так важно для него?
Потом, словно вспомнив, что я еще тут, он поворачивается, берет меня за руки.
– Рейн, просто пообещай мне подумать над этим. Подумать над тем, что было сегодня и раньше и бывает каждый раз, когда ты видишь кровь. Подумай над этим и вспомни. – Он замолкает, внимательно, твердо глядя мне в глаза. Я хочу отвести взгляд, но не могу. Не задумываясь, протягиваю руку и провожу пальцами по шраму, с удивлением сознавая: я делала так раньше.
Он отшатывается, как будто мои пальцы обжигают ему кожу. Садится на мотоцикл, я за ним следом. Всю оставшуюся дорогу до дома мысли мои в смятении. Неужели правда то, что он сказал? Неужели в нашем деле я полная неудачница?
Все внутри меня кричит: нет! Я прекрасно умею делать то, чему учил нас Нико. Я старалась быть лучшей во всем и часто становилась лучшей.
Это бессмысленно. Если то, что говорит Катран, правда, зачем тогда я вообще нужна Нико?
Отыскать меня было нелегким делом. И мне всегда было интересно, как он нашел меня после того, как мою память стерли. Если тот водитель фургона его шпион в ПБВ, то, возможно, этим путем. И оттуда же он, должно быть, узнал, что я ездила повидаться с Беном. Пусть моя память порой подводит меня, но одно я помню точно: Катран никогда не лжет. Если бы он сделал это, то так бы и сказал. Зачем было Нико прилагать такие усилия, чтобы найти меня, если я так бесполезна? Он не мог знать наперед, кому меня отдадут, с кем я буду жить. И не мог предугадать, что я буду наблюдаться у доктора Лизандер.