Она ошибается.
Расспроси ее.
– Вы имеете в виду новые охранные ворота, через которые нас заставили пройти?
Она кивает.
– Это и кое-что другое. Всякие технологические прибамбасы. Больница теперь надежно защищена.
Как?
Но спросить я не могу. Зачищенным чрезмерное любопытство не свойственно.
Потом я замечаю, что телефон и аппарат внутренней связи у нее на столе изменились: теперь они не беспроводные. От ее компьютера тоже отходят толстые провода, которые змеятся вдоль всего кабинета до угла и скрываются в стене. Но разве это не старые технологии?
Доктор Лизандер снова постукивает по экрану, смотрит на меня.
– У меня противоречивые доклады из твоей школы.
– И что в них?
– По всей видимости, ты была то рассеянной и несчастной, то веселой и энергичной, иногда в один и тот же день. – Она улыбается. – Не хочешь объяснить?
– Иногда мне кажется, что во мне живут два разных человека. – И это истинная правда.
– Быть подростком порой нелегко. И все же я бы хотела провести сканирование, посмотреть, как обстоят дела. Возможно, в следующий раз.
Они могут увидеть, что проводящие пути памяти изменились. Сканирования нужно во что бы то ни стало избежать!
Но как?
Доктор Лизандер закрывает свой компьютер, складывает руки и смотрит на меня.
– Итак, Кайла, ты подумала о том, о чем мы говорили в последние несколько посещений?
– Что вы имеете в виду? – уклоняюсь я от ответа.
Она вскидывает бровь:
– Мы говорили об отличии. Отклонении. То, что происходит внутри тебя, выходит за рамки обычного. Ты обещала подумать об этом и поговорить со мной.
Дай ей что-нибудь.
Я сглатываю.
– Иногда… мне кажется, я что-то вспоминаю. То, что не должна бы.
Она задумывается.
– Для Зачищенных это вполне обычное явление. Для человека невыносима пустота, отсутствие доступных воспоминаний. И он пытается придумать что-то, чтобы их восполнить. Однако…
Она на минуту углубляется в свои мысли, потом просит:
– Расскажи мне, что именно ты вспоминаешь.
Сама того не желая, не задумываясь и не выбирая, что реальное, а что выдуманное, я выкладываю именно то, что хотела держать в тайне. Это доктор Лизандер так на меня действует.
– Как я играю в шахматы с папой. С моим настоящим папой. Это было давно. Мои руки еще маленькие. Я сама еще маленькая.
– Расскажи мне, – говорит она, и я рассказываю. Все. Об ощущении ладьи в руке. О чувстве тепла и покоя, когда я проснулась.
– Скорее всего это просто сон, самый обычный сон, – говорит она.
– Может быть. Но такой четкий, с такими подробностями, что кажется явью.
– Иногда сны бывают такими. В любом случае я рада, что кошмары больше тебя не мучают. – Она улыбается, смотрит на часы. – Ну, время почти вышло. Ни о чем больше не хочешь поговорить?