– А что сказал Бен, когда я пропала? – спрашивает она.
И я вспоминаю, что поначалу он даже не сообразил, что она пропала, пока я не спросила его, где Тори, и тогда он попытался выяснить. Но ей знать об этом необязательно.
– Он ходил повидаться с твоей мамой.
– Да? А он говорил тебе, как все было?
Я колеблюсь.
– Расскажи, если знаешь. Пожалуйста, мне нужно знать. – И она хватает меня за руку. Моя рука холодная, и Тори набрасывает одеяло на нас обеих.
– Ладно, – уступаю я, откидываясь назад. Мне хорошо знакомо это мучительное желание узнать что-то такое, что ты никак не можешь узнать. – Бен сказал, что поинтересовался у нее, где ты, и она ответила, что ты там больше не живешь. Думаю, он решил, что ты уехала жить в Лондон, к отцу.
Тори фыркает:
– Да уж, конечно. Она бы и близко меня к нему не подпустила. И что было дальше?
– Она сказала, что тебя вернули.
– Вернули? Какое забавное слово для того, что произошло. – Она опускает голову.
– А что произошло, Тори?
– Ну, мне не приклеили на лоб ярлык «вернуть отправителю» и не сунули в почтовый ящик. Однажды ночью, когда мамы не было, они явились к нам и увели меня. Я была дома, спала, когда вдруг ко мне в комнату ворвались двое лордеров и утащили меня.
Я кладу руку на плечо Тори, пытаясь утешить, но она дергает плечом, сбрасывая ее.
– Она так и сказала? Что меня вернули? – Глаза ее наливаются слезами.
– Прости, мне не нужно было ничего говорить. Прости.
Тори подается вперед и прячет лицо в коленях:
– Раньше мы были так близки, мама и я!.. Когда я только начала жить с ней, она одевала меня в такие же наряды, как у нее, брала с собой на все вечеринки своих друзей. А потом, в прошлом году, все это прекратилось. Словно я стала отвлекать от нее слишком много внимания, и она больше не желала видеть меня рядом. Как надоевшая кукла, с которой ей расхотелось играть.
Тори медленно качает головой. В голосе ее слышатся всхлипывания.
– А мне нравилось быть в центре внимания. Я старалась понравиться ее друзьям. Сама виновата, не нужно было этого делать! Но все равно, где-то в глубине души я надеялась… то есть я никогда не думала, что она способна на такое. Знаешь, я все гадала, известно ли ей, что со мной случилось. Думала, она плачет по мне… – Тори швыряет книгу через всю комнату.
– Ненавижу, – шипит она.
Сбросив одеяло, она, прихрамывая, идет в кухню.
– Чаю?
– Э-э-э… да.
Тори гремит чашками. В дверях появляется Нико, на лице написано любопытство.
– Все хорошо?
Но он спрашивает не у меня. Он подходит к Тори, кладет руку ей на спину. И я вижу по ее глазам, что она его уже обожает.