В голове стучит, все кажется каким-то бессвязным. Во рту у меня пересохло, и я пытаюсь сглотнуть.
– Она приходит в себя. – Мужской голос. Кто это?
Я открываю глаза.
– Ну, наконец-то, Люси. Добро пожаловать в твой новый дом.
Я резко сажусь, и все кружится перед глазами.
– Где мой папа? Кто вы?
– Я твой доктор. Доктор Крейг.
– Я не болею!
– Нет, но заболеешь. – Он улыбается, но улыбка недобрая.
Я начинаю кричать, и входит женщина, медсестра. Она суетится, говорит, что все будет хорошо, что я должна еще поспать.
Вскоре дверь со щелчком закрывается. Ключ со скрежетом проворачивается в замке. Шаги удаляются по коридору.
– Просыпайся! – слышу я грубый голос, и меня обдает чем-то холодным.
Мокро. Ведро воды?
Я выбираюсь из черноты в серость, начинаю медленно ощущать свое тело и тут же жалею об этом. Все болит. Руки за спиной. Пытаюсь повести ими, но не выходит. Связаны. Голова моя падает на грудь. Я сижу… на стуле? Чья-то рука хватает меня за волосы и отдергивает голову назад. Притвориться мертвой? Но какой смысл оттягивать неизбежное? Я открываю глаза.
– А, наконец-то… Кайла, не так ли? Отвечай!
– Нет, – говорю я, и голос у меня сиплый и какой-то чужой. Во рту пересохло. Кто такая Кайла? Я напрягаю свой затуманенный мозг.
Люси, девочка. Это был сон, сон о прошлом. Но сейчас я Рейн, разве нет?
– Это точно она, – произносит второй голос, чуть более тихий.
– Но она не может врать с этой хренью в крови.
– Кто ты? – орет первый голос.
Ага. С сывороткой правды можно совладать, если веришь в то, что говоришь. Я – Рейн. Но я также и Кайла.
– Кайла, – отвечаю я. – Да, я Кайла.
– Умница.
Орущий голос перемещается назад, мне за спину, и теперь я слышу тот, что потише.
– Значит так, Кайла. Сейчас я задам тебе несколько вопросов, идет?
– Конечно, – говорю я. – Валяйте.
– Я слышал, ты любишь рисовать.
Смотрю на него, не мигая.
– Ну?..
Делаю озадаченное лицо.
– Это был вопрос?
– Ох, прости, ты совершенно права. Ты любишь рисовать?
– Да.
– Я слышал, ты любишь рисовать Новую Лондонскую больницу. Где тебя зачистили. Это правда?
Я сосредоточенно хмурюсь. Я не люблю рисовать больницу, просто чувствую, что должна. Ага.
– Нет, – отвечаю я.
Он бросает взгляд на кого-то сзади.
– Будь поконкретней, – произносит третий голос.
– Ты вчера рисовала больницу?
Я не могу придумать, как уйти от ответа. Это был рисунок не то чтобы больницы, а всего лишь коридора внутри нее. Мое лицо проясняется.
– Нет, – говорю я.
– Вколоть ей еще?
– Еще одна доза вырубит ее.
– Давайте попробуем что-нибудь более… действенное. – Еще один голос.
Передо мной появляется лицо. Один глаз закрыт, заплыл. Он дотрагивается до моей брови.