– Хотел бы я сделать с тобой то, что ты сделала со мной. Хотел бы я знать, как Зачищенная научилась так драться. – Он обводит мой глаз пальцем, словно отмечая место для удара, и я чувствую дурноту.
Где-то сзади открывается дверь, ощущается движение воздуха. Тот, что рядом со мной, вытягивается в струнку.
– Сэр! – почтительно отчеканивает он.
Слышатся еще какие-то голоса, но каша в голове мешает мне различать их. Я не могу сконцентрироваться, я хочу спать.
Чей-то холодный голос перекрывает все остальные. Что-то в нем мне знакомо, но никак не могу вспомнить, кто это. Он приказывает оставить меня в покое. Шаги удаляются. Тишина. Глаза мои закрываются.
Когда я снова прихожу в себя, то уже лежу. Голова моя – что футбольный мяч в самый разгар игры.
Не шевелись. Слушай.
Но слушать нечего. Тиканье часов, больше ничего. Я настороженно открываю глаза.
Кабинет. Письменный стол. Я на диване у стены напротив стола. За столом сидит лордер в сером костюме, перед ним нетбук. Он поднимает на меня взгляд, замечает, что глаза у меня открыты.
– Вижу, ты проснулась.
Его лицо забыть невозможно. Тонкие губы, словно кожу просто разрезали ножом, чтобы сделать рот.
Коулсон.
Значит, это его голос я тогда слышала. Все тело болит, но руки и ноги, кажется, функционируют. Никаких серьезных повреждений. Я дотрагиваюсь до лица вокруг глаза: все цело.
– Прими мои извинения. – Коулсон качает головой. – Все должно было пройти не так. Не волнуйся, мы проведем расследование, и виновные будут наказаны.
– Не понимаю…
– А я тебе сейчас все объясню, Кайла. Дело обстоит так: я уже некоторое время присматриваю за тобой. Ты занимаешься тем, чем тебе заниматься не следует. Такое поведение Зачищенной вызывает крайнюю обеспокоенность. – Он снова вздыхает. – Ты же знаешь, мы очень хотим, чтобы у вас все получилось. Чтобы вы воспользовались своим вторым шансом. Конечно, мой интерес к тебе возник после того, что произошло с Беном Никсом. С «пилюль счастья», которые он принимал. Ты, вероятно, тоже принимала их, иначе не смогла бы перенести то, что случилось сегодня, – давно бы уже потеряла сознание.
Я ничего не говорю. При упоминании имени Бена чувствую, как сердце сковывает холод.
– Бедная Кайла. Я знаю, что ты пешка, которую террористы используют для получения подробных сведений о больнице и ее преданных работниках и пациентах. Но, видишь ли, мы хотели последить за тобой, узнать через тебя об их планах. Потому я так и разозлился, когда узнал, что тебя взяли сегодня. Слишком рано. Но теперь положение изменилось.
Он умолкает, отпивает глоток чая, а я в оцепенении смотрю на него. Он знает о рисунке. Эми единственная, кто видел его… Нет, она не могла. Ведь не могла же?